Phorum тема творчества в литературе. Тема творчества в русской литературе. Художественное литературное творчество. Проблемы изучения темы творчества в науке о литературе Тема любви в русской литературе

В статье представлена небольшая подборка стихотворений, посвященных теме поэзии и судьбы поэта, и их краткий анализ. Данная подборка поможет выпускникам, сдающим ЕГЭ по литературе, при написании развернутого ответа в задании 16, где необходимо сопоставить приведенный отрывок из лирического текста с другими стихотворениями со схожей тематикой и процитировать их.

Его преследуют хулы:
Он ловит звуки одобренья
Не в сладком ропоте хвалы,
А в диких криках озлобленья…

Стихотворение Некрасова построено на антитезе. Первая часть посвящена поэтам, которые не затрагивают актуальные, злободневные темы, не использует в своем творчестве сатиру и, таким образом, находят большое количество почитателей своего творчества: «И современники ему при жизни памятник готовят…». Вторая же часть стихотворения отражает творческую жизнь поэта-бунтаря, того, кто пишет остро, искренне, не старается понравиться. Он остается честным с читателями и, прежде всего, с самим собой, а в своих произведениях показывает правду жизни без прикрас. Несмотря на то, что такой поэт не находит признания при жизни («И каждый звук его речей плодит ему врагов суровых»), Некрасов отмечает, что после его смерти великие произведения будут поняты и оценены даже теми, кто ранее их критиковал. Таким образом, автор стихотворения отражает следующую точку зрения: гениальным поэтом является тот человек, который не боится в стихотворениях выразить свою гражданскую позицию, не боится быть не понятым и не стремится к славе, и который видит смысл своей жизни в возможности говорить через свое творчество.

Маяковский «Необычайное приключение…»

Я буду солнце лить свое,
а ты – свое,
стихами.

Автор изображает диалог между поэтом и солнцем, тем самым как бы уподобляя человека, создающего стихотворения, светилу, проливающему свет на землю. Стихотворец так же, как и звезда, рассеивает тьму, но только делает это в душе каждого отдельного читателя. Важным является посыл Маяковского: необходимо много и упорно трудиться, и тогда приозведения могут стать для людей тем самым солнечным светом, согревающим и освещающим жизненный путь:

Светить всегда, светить везде,
до дней последних донца,
светить — и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой и солнца!

Твардовский «Вся суть в одном единственном завете…»

Я об одном при жизни хлопочу:
О том, что знаю лучше всех на свете,
Сказать хочу. И так, как я хочу.

В большинстве своих стихотворений Твардовский призывает людей всегда быть честными, говорить только то, что думается. Он изображал современную ему жизнь и русского человека с открытой душой. Лирическое произведение «Вся суть в одном единственном завете…» не стало исключением, но здесь Твардовский обращает внимание на особое предназначение поэта. Единственной целью творчества для него является выражение мыслей и чувств через свои строки. Творец должен говорить открыто и напрямую, без лжи и фальши – это единственно возможное условие существования искусства. Произведение построено как монолог-декларация, то есть как провозглашение своей правды, которая для лирического героя является неоспоримой истиной.

Пушкин «Поэт»

Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.

В представлении Пушкина, поэт – это создание возвышенное, небесное – именно таким его описывает Александр Сергеевич в своих произведениях. Поэтому в начале стихотворения отражена жизнь творца в обыденном мире, в котором нет места возвышенным идеям и мечтам. Он задыхается и чувствует себя никчемным, являясь частью этой рутинной и прозаичной жизни: «И меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Вторая же половина стихотворения посвящена самому моменту творчества, когда к поэту приходит муза и он становится не причастен к миру обычных людей. Автор подчеркивает, что творческий человек не может жить без вдохновения, только в присутствии него он становится по-настоящему свободным и счастливым, ему чужда привычная земная жизнь. И именно в момент создания своих произведений он может находиться наедине со своим искусством.

Бальмонт «Выше, выше»

Выше, выше, все за мной,
Насладитесь вышиной,
Попадитесь в сеть мою,
Я пою, пою, пою.

В стихотворении «Выше, выше» Бальмонт описал творческий процесс. Он изображает поэта как творца, создателя, который касается души каждого, кто читает его стихотворение: «Я коснулся душ чужих, точно струн, но струн моих». Ещё один образ, на который нас наталкивает метафоричность Бальмонта – это лирик как музыкант, который с помощью слов создаёт произведение, которое играет на струнах души человека. Стихотворение можно рассматривать также и как процесс чтения этого произведения: «Трепетаньем звонких крыл отуманил, опьянил». Ведь действительно, с каждой прочитанной строкой все больше погружаешься в художественный мир Бальмонта и сам неосознанно становишься его частью.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

ГОУ СОШ с углубленным изучением экономики №1301

Экзаменационные темы в форме собеседования

по литературе

2. Патриотическая тема в произведениях отечественной литературы (Л.Толстой «Война и мир», М.Шолохов «Тихий Дон»).

3. Евангельские мотивы в произведениях русских писателей (Ф.Достоевский «Преступление и наказание», М.Булгаков «Мастер и Маргарита», Л.Андреев «Иуда Искариот»).

4. Тема поколения и образ «лишнего человека» (А.Пушкин «Евгений Онегин», М.Лермонтов «Герой нашего времени», И.Гончаров «Обломов», И.Тургенев «Отцы и дети»).

5. Образ Руси в произведениях русских поэтов (Н.Некрасов «Кому на Руси жить хорошо», С.Есенин, А.Блок).

6. Женские образы в русской литературе 19 века (А.Островский «Гроза». Л.Толстой «Война и мир», «Обломов», «Отцы и дети»).

7. Судьба человека в контексте эпохи (И.Бунин «Господин из Сан-Франциско», «Солнечный удар», «Чистый понедельник», А.Куприн «Гранатовый браслет», Шолохов «Судьба человека»).

8. Тема борьбы добра и зла в произведениях отечественной литературы (Ф.Достоевский, А.Пушкин, М.Булгаков).

1. Тема творчества в лирике русских поэтов 19 и 20 вв. (А. С. Пушкин. М. Ю. Лермонтов, Б. Л. Пастернак).

А.С.Пушкин
Этот вопрос затрагивается в его первом опубликованном стихотворении «К другу стихотворцу» (1814). Поэт говорит о горестях, выпадающих на долю поэтов, которых

Хвалят все, питают - лишь журналы;

Катится мимо их Фортуны колесо...

Их жизнь - ряд горестей, гремяща слава - сон.

Автор советует начинающему поэту быть «спокойным». Он видит назначение поэзии в том, чтобы приносить пользу обществу. По его мнению, «хорошие стихи не так легко писать», но уж если писать, то только хорошие.

В стихотворении 1824 года «Разговор книгопродавца с поэтом» рассудительный книгопродавец замечает:

Не продается вдохновенье,

Но можно рукопись продать.

Стихотворение заканчивается признанием поэтом правоты продавца книг. Заключительные строки стихотворения написаны в прозе. Этот переход на прозаическую речь переносит читателя из мира мечтаний о возвышенном в мир приземленной действительности. В этом стихотворении Пушкин выступил новатором: он впервые выразил реалистическое отношение к деятельности поэта.

В стихотворении «Пророк» (1826) в аллегорической форме рассказывается о преобразовании простого человека в поэта-пророка. «Шестикрылый серафим» наделяет человека «вещими зеницами», необыкновенным слухом, жалом «мудрыя змеи», вместо сердца «вдвигает» ему в грудь «угль, пылающий огнем». Но и этого полного преобразования оказывается недостаточно для того, чтобы человек стал поэтом-пророком, для этого нужна воля Бога:

И бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».

Таким образом, Пушкин в «Пророке» видит назначение поэта и поэзии в том, чтобы «глаголом жечь сердца людей».

Через два года было написано стихотворение «Поэт и толпа», обличающее отношение светской «черни» к поэту.

Зачем так звучно он поет?..

Как ветер песнь его свободна,

Зато как ветер и бесплодна:

Какая польза нам от ней?

Однако поэт также выражает свое отношение к «черни»:

Подите прочь - какое дело

Поэту мирному до вас!

В разврате каменейте смело,

Не оживит вас лиры глас!

По мнению Пушкина, поэты рождаются «для вдохновенья, для звуков сладких и молитв». Поэт - сложное существо, отмеченное свыше, наделенное частью созидающей силы господа Бога, но в то же время он - обычный живой земной человек. Бог шлет поэту вдохновенье, и тогда -

Душа поэта встрепенется,

Как пробудившийся орел.

Пушкин создает образ поэта, борющегося за свободу выражения своих мыслей, за правдивость поэзии, за свою независимость от власти денег и толпы. Так, в стихотворении «Поэту» (1830) автор обращается к поэту:

Поэт! не дорожи любовию народной.

Восторженных похвал пройдет минутный шум;

Услышишь суд глупца и смех толпы холодной:

Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

При этом участь поэта - быть одиноким человеком. Пушкин призывает поэта идти «дорогою свободной, куда влечет тебя свободный ум». Тему взаимоотношения толпы и художника Пушкин продолжает в стихотворении «Эхо» (1831). Автор сравнивает творческую деятельность поэта с эхом:

На всякий звук

Свой отклик в воздухе пустом

Родишь ты вдруг...

Тебе ж нет отзыва... Таков

И ты, поэт!

Своего рода поэтическим завещанием Пушкина явилось стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» (1836), написанное за полгода до смерти. Оно восходит к оде римского поэта Горация «К Мельпо­мене», стихотворениям Ломоносова, Державина.

Пушкин выделил существенное качество своего творчества - служение народу, а также то, «что чувства добрые пробуждал» своим поэтическим творчеством:

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал.

Поэт, по мнению Пушкина, должен ни от кого не зависеть, ни перед кем «не клонить гордой головы», а достойно выполнять свое предназначение - «глаголом жечь сердца людей». Еще в пятнадцать лет в стихотворении «К другу стихотворцу» Пушкин заявил:

И знай, мой жребий пал, я лиру избираю.

Пусть судит обо мне как хочет целый свет,

Сердись, кричи, бранись, - а я таки поэт.

Позже Пушкин скажет: «Цель поэзии - поэзия», - и останется верен этому до конца.

1) Процесс творчества, его цель и смысл, взаимоотношение поэта с читателем;

2) Взаимоотношение поэта с властью и самим собой.

Все эти аспекты представлены у Пушкина и на протяжении его творчества тема проходит эволюцию (развивается)

Тема поэта и поэзии традиционна в русской и европейской литературе.

Обращаясь к ней, Пушкин ведет диалог со своими предшественниками:

- Гораций (Др. Рим)

- Овидий

- Ломоносов и Державин

Тема проходит через все творчество Пушкина. Его первым опубликованным стихотворением было «К другу стихотворцу» 1814. И последнее стихотворение к этой теме было «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» 1836.

В своем творчестве Пушкин выстроил концепцию о месте поэта в мире, о взаимоотношениях поэта и общества, о творческом процессе.

1. 
   Тема поэта и поэзии – сквозная
2. 
   Тема гражданской личности поэта в стихотворении «Лицинию»
3. 
   Тема избранного круга поэтов, противопоставление поэта толпе «Жуковский»
4. 
   Два образа поэта в поздней лирике Пушкина – Поэт как пророк – «Пророк» , Поэт как Жрец – «Поэт и толпа» .
5. 
   Судьба поэта в творчестве Пушкина символически выраженная мысль об одной судьбе поэта – «Орион» . Творчество выражает обычного в жизни человека над другими. Посмертная слава, которая отождествляется с вечной жизнью – «Памятник ».
6. 
   Поэт и Царь. Мотив духовного соперничества поэта и Царя. Утверждение права на полную свободу творчества. 1828 – «Друзья» .

«Пророк» - 1826 г.

По дороге из Михайловского в Москву, куда опальный Пушкин ехал на встречу с Царем. В представлении романтиков поэт и пророк сливались в одном человеке, но Пушкин считает иначе. Поэт и пророк имеют немало общего, так как Бог призывает обоих к служению. Однако в стихотворениях Пушкина они не сливаются в одном существе. Потому что поэт живет среди людей, пока не захвачен вдохновением.

От поэта пророка люди ждут огненных слов. Бог посылает пророка в мир, чтобы»глаголом жег людские сердца». Пророк – величественное порождение Бога – исполнитель воли Бога. Самое главное у Бога есть главное – собственная воля, он не является исполнителем воли Бога. Бог избирает его для творчества.

Пророка и поэта роднит способность видеть мир таким, какие его никогда не увидит простой человек: они оба видят скрытые, тайные стороны. Но пророк не использует это всевидение для творчества. Пророк поправляет мир, поэт окрашивает его.

Пророк несет людям слово божье, поэт создает свои слова, но оба они обращаются к людям, открывая правду о земле и небе.

«Памятник» - 1836 г.

1. 
   Тема поэта и поэзии
2. 
   Проблема поэтической славы, поэтического бессмертия.
3. 
   Жанр – «Ода» Специфика стихотворения продиктована традицией. Стихи написаны как своеобразное подражание стихотворению Державина «Памятник», который в свою очередь является переделкой оды Горация. Эпиграф к своему стихотворению Пушкин заимствовал у Горация. Пушкин пытается показать, в чем его заслуга перед Россией: «И долго буду тем любезен я народу». Он знает, что непосвященные именно так определяют достоинства его поэзии, и призывает музу не оспоривать глупца.
4. 
   Средства поэтической выразительности:

- Эпитеты – Памятник нерукотворный, в заветной лире, мой жестокий век, главой непокорной.

Метонимия – Чувства добрые я лирой пробуждал

Синекдоха – и назовет меня всяк сущий мне язык.

Олицетворение – велению божию о муза будь послушна.

М.Ю.Лермонтов
В лирике Лермонтова мы находим основные темы русской поэзии 19-го века. В поздней лирике Лермонтова звучит настойчивый призыв, обращенный к поэту: не пиши стихов! Как же понимать отказ от поэтической речи? Ведь лирический герой Лермонтова – поэт-пророк, оказывается, поэт молчит не потому что слаб, а потому что поэт слишком причастен к небу и бездне.

В стихотворении «Журналист, Читатель и Писатель» указаны два основных источника поэтического вдохновения. Светлое начало творчества от Бога, а другое от Демона.

Но к какому бы полюсу ни стремился бы поэт, он все равно не совместим с веком, с сегодняшней толпой.

Поэт мог и должен бы служить народу былого времени – богатырям в сравнении с нанешним племенем – «Поэт» 1838

Но сделать свой божественный дар игрушкой золотой или выставить его на продажу помтыдно для избранника высших сил.

По Лермонтову у поэта есть два варианта:

Мирный уход из этого мира;

Безнадежная война с поколением, обществом, миром людей. Обличение и месть «посредством железного стиха, облитого горечью и злостью» - «Как часто пестрою толпою окружен».

«Пророк» - 1841 г.

Речь идет приобщении человека у тайным бытиям – стихотворение продолжает Пушкинского «Пророка», но не похоже ни по содержанию, ни по стилю. «Провозглашать я стал любви».

Люди с ним не разговаривают, гонят его прочь, слушают его мольно звезды в пустыне, где ему покорна и тварь земная.

Лермонтов вошел в литературу со словами «Невольник чести» - «Смерть поэта», а ушел из жизни со словами «Злобных правителей пророка как презирают все его». Бог с ним также на говорит, но он оставил не пророка, а людей, гонящих его.

Однако пророк остается пророком когда остается пророком, когда ему никто не верит, потому что он сам верит в себя.

Б.Л.Пастернак
В 20-м веке мотив ненужности, непонятности продолжается. Пастернак «Быть знаменитым некрасиво».

Своеобразен взгляд поэта на взаимоотношения лирического творчества и действительности. По глубокому убеждению Б. Пастернака, подлинным творцом является не человек, а природа. И потому стихи - не творение конкретной личности, а прямое следствие жизни. Художник - тот, кто помогает творчеству приро­ды, ничего не выдумывая, ничего не привнося от себя:

Бывало, снег несет вкрутую,

Что только в голову придет.

Я сумраком его грунтую

Свой дом, и холст, и обиход.

Всю зиму пишет он этюды,

И у прохожих на виду

Я их переношу оттуда,

Таю, копирую, краду.

О том, что искусство зарождается в недрах природы, написаны многие стихи Б. Пастернака. Природа поэтична изначально, поэт же только соавтор, соучастник, он лишь проясняет эту поэтичность. Следствием этого прояснения является то, что Б. Пастернак посто­янно применяет литературные термины к явлениям природы:

Для этой книги на эпиграф Пустыни сипли...

Отростки ливня грязнут в гроздьях И долю, долю, до зари, Кропают с кровель свой акростих, Пуская в рифму пузыри.

Отождествление поэта и природы, передача авторских прав пей­зажу - все это, в сущности, служит одной-единственной цели. Стихи, сочиненные самой природой, не могут быть подделкой. Так автор утверждает подлинность написанного. Подлинность, достоверность, по Б. Пастернаку, - главная особенность истинного искусства. Ка­ким же образом достигается эта подлинность? Самое важное здесь - «не исказить голоса жизни, звучащего в нас». Поэтому обостренная впечатлительность, повышенная восприимчивость ко всем ощущени­ям, ко всем движениям окружающего мира - главная черта подлин­ной поэзии. Так возникает у Б. Пастернака образ «поэзии-губки», раз­вернутый в одном из ранних стихотворений:

Поэзия! Греческой губкой в присосках

Будь ты, и меж зелени клейкой

Тебя б положил я на мокрую доску

Зеленой садовой скамейки.

Расти себе пышные брыжжи и фижмы,

Вбирай облака и овраги,

А ночью, поэзия, я тебя выжму

Во здравие жадной бумаги.

Искусство в таком понимании предполагает обновленный взгляд на мир, который как бы впервые увиден художником. Б. Пастернак считал, что творческий процесс начинается тогда, когда «мы переста­ли узнавать действительность», когда поэт начинает говорить о ней, как Адам, - как будто бы раньше о ней не было сказано ни слова. Поэтому Б. Пастернак в своей лирике постоянно подчеркивает не­обычность самых обыденных явлений, предпочитая ее всякого рода экзотике и фантастике. Простое утреннее пробуждение таит в себе новый взгляд на мир («Я просыпаюсь. Я объят открывшимся»). Поэт ощущает первозданную новизну всего, что происходит вокруг («Вся степь, как до грехопаденья...»).

Поздняя лирика Б. Пастернака добавляет к пониманию поэтиче­ского творчества важные моменты. Идея нравственного служения здесь преобладает надо всем, и если раньше поэзия определялась как губка, то теперь, не отменяя прошлого, господствует иной мотив: Цель творчества - самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача, Быть притчей на устах у всех. Поэзия в его понимании - непрестанный труд души, движение, в котором главное - не итоги, а открытия. Совершая открытия, поэт делится ими с другими людьми, делает все возможное, напря­гает все душевные силы, чтобы быть понятым. И это для поэта го­раздо важнее, чем слава и успех, потому что поэт прежде всего сви­детельствует каждым своим произведением о величии жизни, о неизмеримой ценности человеческого существования.

2. Патриотическая тема в произведениях отечественной литературы (Л.Толстой «Война и мир», М.Шолохов «Тихий Дон»).
Л.Толстой «Война и мир»
Повествование о войне 1812 года Л. Н. Толстой начинает с суровых и торжественных слов: «12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей чело­веческой природе событие». Толстой прославляет великий подвиг русского народа, показывает всю силу его патриотиз­ма. Он говорит о том, что в Отечественной войне 1812 года «цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия». К осуществлению этой цели были устремлены помыслы всех подлинных патриотов - от главнокомандующего Кутузова до рядового солдата.

К этой же цели стремятся и главные герои романа - Анд­рей Болконский и Пьер Безухов. За эту великую цель отдает жизнь юный Петя Ростов. Победы над врагом страстно жела­ют Наташа Ростова и Марья Болконская.

Князя Андрея известие о вторжении вражеских войск в Россию застало в Молдавской армии. Он немедленно попро­сил фельдмаршала Кутузова перевести его в Западную ар­мию. Здесь ему было предложено остаться при особе госуда­ря, но он отказался и потребовал назначения в полк, чем «навеки потерял себя в придворном мире». Но это мало за­ботило князя Андрея. Даже его личные переживания - из­мена Наташи и разрыв с ней - отошли на второй план: «Но­вое чувство озлобления против врага заставило его забывать свое горе». Чувство ненависти к врагу слилось у него с дру­гим - «отрадным, успокоительным чувством» близости к настоящим героям - солдатам и боевым командирам. Бо­родинское сражение стало последним в жизни князя Андрея. Пьер Безухов в первые недели войны был настолько охвачен своими личными переживаниями, связанными с охватившим его чувством к Наташе Ростовой, что все про­исходящее вокруг него казалось ему неважным и неинтерес­ным. Но когда известия о близящейся катастрофе дошли до его сознания, он загорелся идеей, что ему предназначено «по­ложить предел власти зверя», и решил убить Наполеона. Встреча с солдатами и ополченцами в Можайске, а также присутствие при Бородинском сражении привели к глубо­чайшим переменам в его сознании.

Пьеру захотелось вырваться из привычного жизненного круга и отказаться от своего богатства. Он понял, что «все это, ежели и стоит чего-нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить». Его охватило желание стать солдатом: «Войти в эту общую жизнь всем существом, про­никнуться тем, что делает их такими». Перед ним встал воп­рос: «Как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бре­мя этого внешнего человека?» Пьер решил соединить свою судьбу с судьбой своего народа. И когда он попал в плен, созна­ние правильности выбранного им пути помогло ему перенести тяжелейшие моральные и физические страдания.

Наташа Ростова в канун войны переживала личную траге­дию - разрыв с любимым человеком. Ей казалось, что жизнь ее кончилась и «то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше». Наташа была тяжело больна, и, казалось, не было даже надежды на ее выз­доровление. Но, несмотря на это, она очень близко к сердцу приняла народное бедствие. Ее чувство патриотизма со всей яркостью проявилось в сцене подготовки к отъезду из Моск­вы. Она была потрясена, узнав, что, в то время как они зани­мают своими вещами подводы, раненых приказано оставлять в Москве. «С изуродованным злобой лицом» она ворвалась в комнату к родителям и буквально приказала им отдать под­воды для раненых. В ней проснулась ее натура - порывистая и огневая. Таким образом, произошло возвращение Наташи к жизни, как бы ее второе рождение.

С какой самоотверженностью она ухаживала за раненым князем Андреем! Судьба уготовила ей новые тяжелые испы­тания - потерю любимого человека (теперь уже навсегда), а вскоре и смерть младшего и любимого брата Пети. Но даже в минуту страшного горя и отчаяния Наташа не может думать только о себе. Она день и ночь ухаживает за матерью, которая слегла после получения известия о гибели сына.

Можно смело утверждать, что война оказалась суровой проверкой для всех героев романа. Толстой, поставив их пе­ред лицом смертельной опасности, дал им возможность про­явить все те человеческие качества, на которые они способ­ны. И князь Андрей, и Пьер, и Наташа выдержали испытание, что заставило читателей проникнуться к ним еще большей симпатией, преклониться перед их стойкостью и отвагой.
М.Шолохов «Тихий Дон»
После пугачевского бунта, привлеченное большими льготами, стало казачество

опорой русским царям, воевало за них и за славу России.

Конец этой жизни и описывает в первых книгах «Тихого Дона» Шолохов.

Веселую, радостную, полную труда и приятных забот жизнь казаков прерывает

первая мировая война. И с ней безвозвратно рушится вековой уклад. Хмурые

ветры задули над донскими степями.

Ходят казаки на поле брани, а запустение, словно вор, закрадывается в

хутора. И все же воевать - дело для казаков привычное, а вот революция...

Февраль 1917... Царь, которому они присягали, оказался низвергнутым. И

заметались казаки, служившие в армии: кому верить, кому подчиняться?

Особенно сложно было решать в дни Корниловского мятежа. Главнокомандующий

Корнилов зовет свергнуть революционную власть Временного правительства. В

конце концов казаки поворачивают назад от Петрограда. А тут новая,

Октябрьская революция. И вновь смута в душе у донцов. Чью сторону принять?

Что обещают большевики? Землю? Так у них ее довольно. Мир? Да, война

надоела...

Главный герой романа «Тихий Дон» Григорий Мелехов мучается теми же

сомнениями, что и остальное казачество. Вначале ему кажется прав Изварин,

который говорит: «Нам необходимо свое, и прежде всего избавление казаков от

всех опекунов - будь то Корнилов, или Керенский, или Ленин. Обойдемся на

своем поле и без этих фигур. Избавь, Боже, от друзей, а с врагами мы сами

управимся».

Но после встречи с Подтелковым склоняется Григорий к красным, воюет на их

стороне, хотя душой еще никак не пристанет к какому-то берегу. После

ранения под станицей Глубокой едет он в свой родной хутор. И тяжко в груди

противоречиво. Трудно нащупывалась верная тропа; как в топкой гати,

выбилась под ногами почва, тропа дробилась, и не было уверенности - по той

ли, по которой надо, идет».

Особенно тягостны воспоминания о расстреле офицеров красноармейцами,

начатом по команде Подтелкова. Так начиналось великое истребление

казачества советской властью, которое именовалось «расказачиванием».

Говорят, Я. М. Свердлов, с согласия ЦК, давал команду брать заложников и

расстреливать всех, кто так или иначе противился новой власти.

Не нашел своего места Мелехов среди тех, кто хотел установить чуждый

донцам порядок. И вот уже он вместе с другими односельчанами выступает

биться с Подтелковым.

Трагично рисует писатель пленение отряда Подтелкова. Встречаются вдруг

однокашники, кумовья, просто люди, верящие в одного Бога, которые раньше

могли назвать друг друга земляками. Радостные возгласы, воспоминания. А

назавтра пленных казаков ставят к стенке... Разливается кровавая река по

донской земле. В смертельной драке брат идет на брата, сын на отца. Забыты

доблесть и честь, традиции, законы, рушится жизнь, налаживаемая веками. И

вот уже Григорий, ранее внутренне противившийся кровопролитию, легко сам

решает чужую участь.

И началось время, когда менялась власть, а вчерашние победители, не успев

казнить противников, становятся побежденными и преследуемыми. Жестоки все,

даже женщины. Вспомним очень сильную сцену, когда Дарья убивает Котлярова,

считая его убийцей своего мужа Петра.

И все же советская власть кажется чуждой большинству казачества, хотя

такие, как Михаил Кошевой, были верными ей с самого начала. В конце концов,

начинается широкого повстанческое движение против нее. Поднаторевший в

политике Осип Штокман главную причину антисоветских восстаний на Дону видит

в кулаках, атаманах, офицерах, богатеях. И не желает понять, что никому не

дано право безнаказанно ломать чужую жизнь, навязывать силой новый порядок.
Григорий становится одним из крупных военачальников повстанцев, показывая

себя умелым и опытным командиром. Но что-то уже ломается в душе его от

многолетнего военного убийства: все чаще он пьянствует и путается с

женщинами, забывая о семье, все безразличнее становится к себе.

Восстание разгромлено. И вновь судьба совершает с Мелеховым переворот.

Его насильно мобилизуют в Красную Армию, где он и воюет с Врангелем.

Устал человек от семилетней войны. И хотел жить мирным крестьянским

трудом вместе с семьей. Возвращается в родные места. Не осталось в хуторе

татарской семьи, которую бы не обездолила братоубийственная война. Во

многом верными оказались слова одного из героев, что «нету казакам больше

жизни, и казаков нету!»

На пепелище пытается возродить жизнь Григорий, но не дает ему этого

советская власть. Грозит тюрьмой (а может, и расстрелом, если дело дошло бы

до неправого и скорого суда) за то, что прежде воевал против нее. И

выступает эта власть от лица родственника Григория - Кошевого. А тут

подоспела продразверстка. И объединились недовольные вновь в отряд Фомина.

Ушел и Григорий. Однако уже устали казаки от войны, да и власть пообещала

не мешать им трудиться и крестьянствовать. (Обманула, как выяснилось позже,

дав покой лишь на несколько лет!)

И у Фомина - тупик. Великая трагедия Григория Мелехова в том, что в

кровавой круговерти исчезло все: родители, жена, дочь, брат, любимая

женщина. В самом конце романа устами Аксиньи, объясняющей Мишатке, кто его

отец, говорит писатель: «Никакой он не бандит, твой отец. Он так...

несчастный человек». И сколько сочувствия в этих словах.

Со смертью Аксиньи Григорий теряет последнюю надежду. Он идет к родному

дому, где он уже не хозяин. Верой и жизнелюбием наполнена последняя сцена

романа. Григорий у порога родного дома, на руках у него сын, последнее, что

осталось от прошлой жизни.

Но жизнь продолжается.

Революция причинила много горя Григорию Мелехову и всему казачеству. И

была она только началом испытаний, выпавших на долю этой части нашего

народа. Но не умерло казачество. Живо и возрождается. Радостно видеть все

чаще на экранах синюю казачью форму, бравые лица.

3. Евангельские мотивы в произведениях русских писателей (Ф.Достоевский «Преступление и наказание», М.Булгаков «Мастер и Маргарита», Л.Андреев «Иуда Искариот»).
Ф.Достоевский «Преступление и наказание»
Достоевский в записях последней редакции романа «Преступление и наказание» так формулирует его основную мысль: идея романа – православное воззрение, в чем есть православие. Нет счастья в комфорте, покупайте счастье страданиями. Таков закон нашей планеты, но это непосредственное создание, чувствуемое житейским процессом, - есть такая великая радость, за которую можно заплатить годами страданий.

Человек не рождается для счастья. Человек заслуживает свое счастье всегда страданиями, ибо жизненное знание и сознание приобретается опытом про и контро (за и против), которое нужно протащить на себе.

Главного героя романа Р-ва, убийцы Алены Ивановны и сестры ее Елизаветы, после того как он ушел от самых близких для него людей, тянет к Соне, живущей по желтому билету, такой же как и он грешнице.

«Мы вместе прокляты, вместе и пойдем. Разве ты не то сделала? Ты тоже переступила, смогла переступить».

Вынужденный оставить университет, доведенный до последней степени унижения, страдающий от оскорбленной гордости, сострадающий опустившемуся чиновнику Мармеладову, его чахоточной жене, детям, он приходит к мысли о том, что богатую, отвратительную, бесполезную старуху необходимо уничтожить.

С одной стороны, доведенный до отчаяния, он отваживается изменить всю систему ценностей, уйти от сложившейся общественной иерархии, где низшие ступени занимают бедные обитатели Петербургских углов, а верхние – сильные мира сего. Р-в убежден, что есть иная шкала отсчета: право имеющие и твари дрожащие.

Великая гордость, великая любовь Р-ва делают мотивы убийства взаимоисключающими. Р-в не доказал себе, что он великий человек, не стал для себя Наполеоном. Совесть, живущая в нем и бесконечно заставляющая его мучиться памяти пролитой крови, приносит понимание того, что страшная жизнь его до преступления была раем по сравнению с тем, что он испытал после убийства. Итак, Р-в создает свою теорию на основании которой все люди делятся на два разряда: твари дрожащие и право имеющие.

Для Достоевского, человека глубоко религиозного, смысл человеческой жизни заключается в постижении христианских идеалов любви к ближнему. Рассматривая с этой точки зрения преступление Раскольникова, он выделяет в нем в первую очередь факт преступления нравственных законов, а не юридических. Родион Раскольников - человек, по христианским понятиям глубоко грешный. Имеется в виду не грех убийства, а гордыня, нелюбовь к людям, мысль о том, что все - "твари дрожащие", а он, возможно, "право имеет". "Право имеет" использовать других как материал для достижения своих целей.

Когда начинается разговор о статье Р-ва, о выраженных в ней идеях, следователь Порфирий Петрович обращается к совести и Р-в, так боявшийся проговориться, неожиданно проговаривается, когда задумчиво, даже не в тон говорит: «Страдания и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца. Истинно великие люди, как мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть».

Никакие рациональные построения, проведенные преступлением, не уничтожают того, что неистребимо в душе Р-ва, поэтому можно поверить герою, когда он говорит Порфирию, что верит в Бога, в воскрешение Лазаря. Вопрос о том, верует ли Р-в в воскрешение Лазаря имеет очень серьезное значение в сюжете романа и в развитии характера героя.

На 4-й день после убийства старухи процентщицы Р-в пошел к дому на канаве, где жила Соня. Им движет желание идти одной дорогой с «великой грешницей» и предчувствие того, что благодаря ей, он спасется для новой, счастливой жизни.

Любимые герои Достоевского, творящие добро, отрекающиеся от себя ради ближнего, корящие себя за то, что мало еще делают добра, свято верят в то, что в сострадании и в самоотречении и есть проявление воли Божьей.

Не случайно поэтому на вопрос Р-ва молится ли она богу, Соня отвечает: «Что ж бы я без Бога-то была?»

Облик ее, слабый болезненный с кроткими глазами, сверкавшими, когда речь заходила о самой для нее сокровенном, производит неожиданное впечатление на Р-ва. Припав к ногам Сони, он кланится всему траданию человеческому. Читая Р-ву о воскрешении Лазаря, Соня надеется изменить его сознание, что он уверует.

Достоевский, разумеется, не согласен с философией Раскольникова, и заставляет его самого отказаться от нее. Можно сказать, что сюжет имеет зеркальный характер: сначала преступление христианских заповедей, потом убийство; сначала признание убийства, затем постижение идеала любви к ближнему, истинное раскаяние, очищение, воскрешение к новой жизни.

«Воскрешение» Р-ва не стало чудом подобно чудесному воскрешения Лазаря. Герой должен пройти еще извилистый, мучительный путь, должен пройти через неудачное покаяние на площади, через признание в квартале в двойной убийстве, признание того, что он, Р-в, невеликий человек, и только после этого, в муках расставшись с гордыней, «воскресает» Р-в. Для героя Достоевского это было начало, где вместо диалектики наступила жизнь и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое. Так заканчивается роман для героя, но по Достоевскому воскрешение человечества далеко впереди.

М.Булгаков «Мастер и Маргарита»
События, описанные в Евангелии, в течение многих сотен лет продол­жают оставаться загадкой. До сих пор не умолкают споры об их реальнос­ти и, прежде всего, о реальности личности Иисуса. М. А. Булгаков попытался изобразить эти события по-новому в романе «Мастер и Маргарита», пред­ставляя нам, читателям, своеобразное «Евангелие от Булгакова».

В романе «Мастер и Маргарита» внимание писателя направлено всего на один эпизод земного пути Христа: столкновение с Понтием Пилатом. Не глубины христианской метафизики интересуют Булгакова. Мучитель­ные личные отношения с властью, грубо вторгающейся в его дело и жизнь, заставляют писателя выбирать в евангельском сюжете те эпизоды, кото­рые глубже всего заставляет переживать собственная эпоха: преследова­ние, предательство, неправый суд...

Евангельский Пилат также не находил вины за Иисусом и «искал отпустить его», т.е. смысл событий Булгаков сохранил. Но в отличие от канонических текстов в романе, написанном Мастером, Понтии Пилат -один из основных героев. Оттенки его настроения, колебания, эмоции, ход его мыслей, беседы с Иешуа, процесс принятия окончательного решения, получили в романе яркое художественное воплощение.

Единственное, что мы узнаем о Пилате из Евангелия - это то, что он был уверен в невиновности Иисуса и «умыл руки перед народом и ска­зал: невиновен я в крови праведника сего». Из романа «Мастер и Марга­рита» мы узнаем много подробностей о Пилате. Мы узнаем, что он стра­дает гемикранией, что он не любит запах розового масла и что единствен­ное существо, к которому он привязан и без которого не может жить, -

это его собака.

Иешуа привлекает Пилата не как целитель (хотя с его появлением головная боль Пилата прошла), а как человек: Пилат увидел в нем на­стоящую человеческую душу. Его поражает неумение Иешуа говорить неправду. Особенно запоминается Пилату фраза «трусость - один из глав­ных пороков человечества». Позже уже сам Пилат скажет, что «тру­сость - самый главный порок человечества».

Вероятно, по Булгакову, грех Пилата - грех страха, страха открыто и смело высказать свои мысли, защитить свои убеждения, друзей - был осо­бенно понятен людям эпохи, которая пугала грубо и изощренно. И для лучшего раскрытия образа Пилата Мастер иногда позволяет себе отход от евангельской трактовки событий.

Еще одно различие - это судьба Иуды. У М. А. Булгакова Иуда - кра­сивый молодой человек (кстати, интересно, насколько различно рисуют один и тот же образ разные авторы: у Л. Андреева Иуда, наоборот, чрезвычайно уродлив). Он предает Иешуа потому, что это считается нормой, потому, что делают все и не сделать это, значит не выполнить свой долг. Он предает

Иешуа за тридцать серебренников так же, как и евангельский Иуда, но, в отличие от Евангелия, в «Мастере и Маргарите» Иуду не терзает раская­ние. И после предательства он со спокойной душой идет на свидание. Далее сюжет романа еще сильнее отличается от евангельского сюжета: Иуду убивают по приказу Понтия Пилата, который хочет таким образом хоть как-то искупить свою вину перед Иешуа.

Пилат был наказан самым страшным наказанием - бессмертием (вспомним горьковского Ларру). И освободить его просит не кто иной, как Иешуа (что еще раз доказывает, что он не может творить чудеса).

Сразу же возникает вопрос: почему булгаковская трактовка евангель­ских событий так сильно отличается от Евангелия? Конечно же, нельзя сослаться на то, что М. А. Булгаков плохо знал Евангелие: будучи сыном профессора духовной академии, будущий писатель был знаком с каноном как никто другой. Причина такой трактовки состоит в том, что Булгаков проводит параллель между древним Ершалаимом и современной ему Москвой. Писатель показывает, что спустя почти две тысячи лет психо­логия людей не изменилась. Действительно, если внимательнее посмот­реть на Иуду у М. А. Булгакова, то в нем можно увидеть типичного совет­ского обывателя двадцатых-тридцатых годов прошлого века, для которо­го предать своего друга, соседа или даже родственника - обычное дело. И фраза о трусости относится не только к Пилату, она вне времени.

Л.Андреев «Иуда Искариот»
Иуда Искариот – это не только версия Евангелие, но и повествование о людях страстях, о любви и предательстве. Евангельский Иуда почти лишен конкретных человеческих черт.

«Это предатель в абсолюте оказавшийся в узком круге людей, понимавших мессию, но предавших его».

Толпа не ведает что творит, а Иуда ведает и потому он настоящий преступник, справедливо проклятый всем христианским миром.

Ему нет прощенья, т.к. он творит зло сознательно.

Иуда у Андреева - это не символ, а живой человек.

В нем переплелись множество страстей и чувств. Он любит Христа и обижен им, тем, что Иоанн, а не он является любимым учеником Иисуса.

Оказывается от ревности до преступления одни шаг. Иуда не ради денег совершает свое преступление как в Евангелие, им движет обиженная любовь.

Главная мысль Андреева – любовь не должна быть обиженной, она должна быть благородной.

Не только от обиды и любви совершает Иуда свой поступок.

В отличие от других учеников, он хочет любить Христа деятельной любовью, не только слушать его, верить в него, но сделать так, чтобы все иудеи пошли за Христом.

Иуда совершает свой предательство, т.к. рассчитывает на то, что увидев страдания Христа, они поднимут восстание и свергнут римлян и Фарисеев.

Иуда не только предатель, но и провокатор.

Он рассуждает так, что если толпа спасет Иисуса, пойдет за ним, его предательство будет оправдано и послужит благой цели, а если нет, то для кого учения Христа.

Для людей, которые настолько трусливы, что оставили в беде своего учителя.

Андреев доказывает, что никакая цель не оправдывает нечистые неблагородные средства, поэтому в финале Иуда не торжествует, а заканчивает жизнь самоубийством.
4. Тема поколения и образ «лишнего человека» (А.Пушкин «Евгений Онегин», М.Лермонтов «Герой нашего времени», И.Гончаров «Обломов», И.Тургенев «Отцы и дети»).

"Лишний человек" Онегин

Около девяти лет, почти половину своей творческой жизни, отдал Пушкин созданию романа, вложив в него плоды "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет".

При всей широте тематики романа "Евгений Онегин" - это прежде всего роман об умственной жизни и исканиях русской дворянской интеллигенции 20-х годов XIX века. К созданию образа своего современника Пушкин обращался в ранних романтических произведениях, например, в "Кавказском пленнике". Однако герой этого произведения не удовлетворил автора, так как он получился романтичным. Обстоятельства, в которых он действовал, были тепличными, прошлое его оставалось туманным, причины разочарованности - неясными. Поэтому к мысли создать типичный образ современника Пушкин возвратился в главном произведении - романе "Евгений Онегин".

Теперь перед нами также разочарованный герой, и в этом можно увидеть связь с романтическими поэмами, однако изображен он совсем иначе: подробно описано его воспитание, образование, среда, в которой он родился и живет. Поэт не только указывает явные признаки его разочарованности, но ставит своей целью объяснить причины, ее породившие.

Понятие "лишний человек" появилось в 1850 году, когда вышел "Дневник лишнего человека" И. С. Тургенева. Однако же у Пушкина в его черновиках мелькает замечание о том, что Онегин на светском рауте "как нечто лишнее стоит", и именно Пушкин впервые в русской литературе создает образ "лишнего человека".

Онегин - "светский петербургский молодой человек", столичный аристократ; "Забав и роскоши дитя", он получил типичное для аристократической молодежи того времени домашнее образование и воспитание под руководством француза-гувернёра, который, "чтоб не измучилось дитя, учил его всему шутя, не докучал моралью строгой..."

Онегин ведет типичную для "золотой молодежи" того времени жизнь: балы, рестораны, прогулки по Невскому проспекту, посещение театров. На это ушло у него восемь лет. Но Онегин выделяется из общей массы аристократической молодежи. Пушкин отмечает его "мечтам невольную преданность, неподражательную странность и резкий, охлажденный ум", чувство чести, благородство души. Это не могло не привести Онегина к разочарованию в жизни, в светском обществе.

Хандра и скука овладели Онегиным. Отойдя от "света пустого", он пробует заняться какой-либо полезной деятельностью. Из попытки писать ничего не вышло. У Евгения не оказалось призвания: "зевая, за перо взялся", да и привычки к труду у него нет: "труд упорный ему был тошен". Попытка борьбы с "душевной пустотой" посредством чтения тоже оказалась безуспешной. Книги, которые он читал, или не удовлетворяли, или оказывались созвучными его мыслям и чувствам и только укрепляли их.

И вот Онегин пытается заняться устройством жизни крестьян в имении, которое он получил в наследство от дяди:

Ярем он барщины старинной

Оброком легким заменил...

Однако, вся его деятельность помещика-хозяина этой реформой и ограничилась. Прежние настроения, хотя и несколько смягченные жизнью на лоне природы, продолжают владеть им. Он везде чувствует себя чужим и лишним: и в великосветских, и в провинциальных гостиных. Ему было тяжело и несносно видеть пред собою

Одних обедов длинный ряд,
Глядеть на жизнь как на обряд
И вслед за чинною толпою
Идти, не разделяя с ней
Ни общих мнений, ни страстей.

Незаурядный ум Онегина, его свободолюбивые настроения и критическое отношение к действительности ставили его высоко над "светской чернью" , особенно среди поместного барства, тем самым обрекая на полное одиночество. Порвав со светским обществом, в котором он не нашел ни высоких интересов, ни настоящих чувств, а лишь пародию на них, Онегин теряет связь с людьми.

От "душевной пустоты" не смогли спасти Онегина и такие сильные чувства, как любовь и дружба. Он отверг любовь Татьяны, так как выше всего ценил "вольность и покой", не сумел разглядеть всю глубину ее души и ее чувства. Пресытившись любовью светских дам, Онегин разочаровался в этом чувстве. Его отношение к любви рассудочно и притворно. Оно выдержано в духе усвоенных светских "истин", главная цель которых - обворожить и обольстить, казаться влюбленным.

Как рано мог он лицемерить,

Таить надежду, ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать.

И, наконец, дружба Онегина с Ленским окончилась трагически. Как бы благородный ум Онегина ни протестовал против поединка, верх все-таки взяли социальные условности, сформированные светом. Онегин убил своего друга Ленского, так как не смог возвыситься над общественным мнением того поместного дворянства, которое он внутренне презирал. Он испугался "шепота, хохотни глупцов", сплетен Зарецких, Петушковых, Скотининых.

И вот общественное мненье,
Пружина чести, наш кумир.
И вот на чем вертится мир! -

восклицает Пушкин. Итог жизни Онегина безрадостен:

Дожив без цели, без трудов
До двадцати шести годов,
Томясь в бездействии досуга
Без службы, без женыя, без дел,
Ничем заняться не умел...

В. Г. Белинский назвал Онегина "эгоистом поневоле", "страдающим эгоистом", Потому что таковым "сильную, недюжинную натуру" сделало общество. "Зло скрывается не в человеке, но в обществе", - писал критик. Скептицизм Онегина, разочарование - это отражение общего "недуга новейших россиян", который охватил в начале века значительную часть дворянской интеллигенции. Пушкин осуждает не столько героя, сколько светскую среду, сформировавшую его как личность.

Очевидно, что Онегины обречены на бездействие. Превращение Онегина в "лишнего человека", безусловно, было неизбежным в то время. Он относился к той просвещенной части дворянской интеллигенции, которая избегала служить царизму, не желала быть в рядах молчалиных, но стояла и в стороне от общественной деятельности. Несомненная заслуга Пушкина в том, что он в своем романе показал трагедию "лишних людей" и причины появления их в среде дворянской интеллигенции 20-х годов XIX века.

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Тема творчества в поэзии Цветаевой Откроешь любую страницу – и сразу погружаешься в ее стихию – в атмосферу душевного горения, безмерности чувств, острейших драматических конфликтов с окружающим миром. В.Орлов

Отношения с поэтами: восхищение, уважение, дружба

Цветаева и Блок Из цикла «Стихи к Блоку» 15 апреля 1916 г. Имя твое -- птица в руке, Имя твое -- льдинка на языке, Одно единственное движенье губ, Имя твое -- пять букв. Мячик, пойманный на лету, Серебряный бубенец во рту, Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет так, как тебя зовут. В легком щелканье ночных копыт Громкое имя твое гремит. И назовет его нам в висок Звонко щелкающий курок. Имя твое -- ах, нельзя! -- Имя твое -- поцелуй в глаза, В нежную стужу недвижных век, Имя твое -- поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток. С именем твоим -- сон глубок.

Цветаева и Мандельштам Ты запрокидываешь голову Затем, что ты гордец и враль. Какого спутника веселого Привел мне нынешний февраль! Преследуемы оборванцами И медленно пуская дым, Торжественными чужестранцами Проходим городом родным. Чьи руки бережные нежили Твои ресницы, красота, И по каким терновалежиям Лавровая твоя верста...- Не спрашиваю. Дух мой алчущий Переборол уже мечту. В тебе божественного мальчика,- Десятилетнего я чту. Помедлим у реки, полощущей Цветные бусы фонарей. Я доведу тебя до площади, Видавшей отроков-царей... 18 февраля 1916 г.

Цветаева и Ахматова О, Муза плача, прекраснейшая из муз! О ты, шальное исчадие ночи белой! Ты черную насылаешь метель на Русь, И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы. И мы шарахаемся и глухое: ох! - Стотысячное - тебе присягает, - Анна Ахматова! - Это имя - огромный вздох, И в глубь он падает, которая безымянна. Мы коронованы тем, что одну с тобой Мы землю топчем, что небо над нами - то же! И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой, Уже бессмертным на смертное сходит ложе. В певучем граде моем купола горят, И Спаса светлого славит слепец бродячий… - И я дарю тебе свой колокольный град, Ахматова! - и сердце свое в придачу. Из цикла «Ахматовой» 19 июня 1916 г.

Цветаева и Маяковский 10 сентября 1921 г. Превыше крестов и труб, Крещенный в огне и дыме, Архангел-тяжелоступ - Здорово в веках, Владимир! Он возчик и он же конь, Он прихоть и он же право. Вздохнул, поплевал в ладонь: - Держись, ломовая слава! Певец площадных чудес - Здорово, гордец чумазый, Что камнем - тяжеловес Избрал, не прельщась алмазом. Здорово, булыжный гром! Зевнул, козырнул и снова Оглоблей гребет - крылом Архангела ломового.

Цветаева и Пастернак 24 марта 1925 г. Рас - стояние: версты, мили... Нас рас - ставили, рас - садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли. Рас - стояние: версты, дали... Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это - сплав Вдохновений и сухожилий... Не рассорили - рассорили, Расслоили... Стена да ров. Расселили нас, как орлов- Заговорщиков: версты, дали... Не расстроили - растеряли По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот. Который уж, ну который - март?! Разбили нас - как колоду карт!

Физкультминутка

Тоска по Родине… Сергей Эфрон увлёкся идеями большевизма, стал участником группы «Союз возвращения на Родину». В 1937 году бежал в СССР. В октябре 1939 года арестован за связь с французской разведкой, в 1941 году расстрелян.

Ариадна Эфрон в марте 1937 года возвращается в СССР. В августе 1939 года арестована, под пытками даёт показания на отца, затем 8 лет проводит в исправительно-трудовых лагерях. Тоска по Родине…

Тоска по Родине… Марина Цветаева в июне 1939 года возвращается с Муром на Родину. После ареста близких тщетно пытается добиться справедливости.

Обращается в Союз писателей с просьбой помочь найти жильё и работу. Согласна работать посудомойкой. В августе 1941 года благодаря стараниям Б. Л. Пастернака вместе с другими писателями эвакуирована в Елабугу (Татарстан).

Последнее место жизни М. И. Цветаевой

31 августа 1941 года М. И. Цветаевой не стало. Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але – если увидишь – что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик. Письмо, написанное перед самоубийством. Адресовано сыну Георгию

Мемориальная доска на доме, в котором окончился путь великого русского поэта

Домашняя работа Написать сочинение-размышление на тему «Что мне близко и чего я не принимаю в творчестве М.И.Цветаевой». Прочитать стихотворения О.Э.Мандельштама « Notre Dame », « Домби и сын», «Сумерки свободы»

Своеобразие своей музы Лермонтов определяет уже в одном из своих ранних стихотворений - «Нет, я не Байрон, я другой…» (1832). В сравнении своей судьбы с судьбой английского поэта Лермонтов отмечает внутреннее родство с Байроном: оба поэта предстают в стихотворении как романтические странники, переживающие конфликт с толпой и с целым миром, которому они чужды и которым они «гонимы». Объединяет лирического героя Лермонтова с Байроном и позиция избранничества, с той лишь разницей, что Лермонтов еще «неведом» миру. Однако главное, что отличает героя Лермонтова, – его странник с «русскою душой», а значит, судьба его более трагична. Удел поэта – невысказанность его высоких и тайных дум. Глубоко понять поэта может только Бог и сам поэт. Таким образом, в стихотворении развиваются характерные для романтизма мотивы избранничества поэта, его «гонимости», отчужденности от толпы.

Мысль о высоком предназначении поэзии отражена в стихотворении Лермонтова «Поэт» («Отделкой золотой блистает мой кинжал») (1838). Поэту дана власть, которой «свет внимал в немом благоговенье», поэт способен силой огненных строк «воспламенять бойца для битвы», творчество призвано пробуждать душу, поднимать в ней все прекрасное, поэзия звучит, «как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных». Однако это стихотворение говорит и о другом – о драматизме такой пробуждающей и облагораживающей душу поэзии, потому что именно такая она неугодна, не нужна и даже опасна в «наш век изнеженный», в эпоху «безвременья» тридцатых годов 19 века. Стихотворение построено по принципу параллелизма: в первой части говорится о судьбе горского кинжала, который когда-то знал кипение битвы, а теперь превратился в «игрушку золотую», стал «бесславным и безвредным». «В наш век изнеженный не так ли ты, поэт, свое утратил назначенье», - с горечью начинает Лермонтов вторую часть стихотворения. «Осмеянный пророк» - именно так называет поэта Лермонтов:

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?

Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,

Покрытый ржавчиной презренья?

Стихотворение Лермонтова «Пророк» (1841) становится своеобразным откликом, развернутой репликой в диалоге с пушкинским «Пророком». «Глаголом жечь сердца людей», - таково, по мнению Пушкина, назначение поэзии. Лермонтов не отрицает этого, однако показывает в своем стихотворении, какой может быть судьба поэта, избравшего путь пророка. Если у Пушкина пророк устремляется к людям, то лермонтовский герой лишь вдали от людей может остаться самим собой, обрести душевную гармонию:

Посыпал пеплом я главу,

Из городов бежал я, нищий,

И вот в пустыне я живу,

Как птицы, даром божьей пищи.

Пророку Лермонтова внемлет лишь мирная, не знающая людских пороков природа, «шумный град» же встречает его насмешками «самолюбивой» пошлости, не способной и не желающей понять и услышать «любви и правды чистые ученья». Толпе не нужны эти вечные истины, она чужда высокому, а потому «распинает» пророка на кресте своего презрения. Люди не хотят слышать правды о себе, поэтому пророк, который читал «в очах людей страницы злобы и порока», осмеян, изгнан, его слушают лишь звезды, «лучами радостно играя». Пророк обретает в пустыне новое измерение бытия – чувство сопричастности мирозданию, однако жестокой, дорогой ценой – ценой изгнания, отказа от проповеди «любви и правды» людям.

В лермонтовском пророке нет сверхчеловеческих свойств, придающих пророку Пушкина особое величие: поэт Лермонтова худ, бледен, одет в рубище, он «торопливо пробирается» через город, слыша за спиной оскорбительные возгласы. В ритмической организации стиха Пушкина, в его лексическом ряде, насыщенном славянизмами, чувствуется торжественная приподнятость – Лермонтов намеренно отказывается от этого. Слог Лермонтова, органично сочетающий черты библейского стиля (всеведенье, судия, посыпал пеплом я главу; как птицы, даром божьей пищи) и разговорные интонации, обнаруживает антагонизм, неслиянность двух миров – мира творческой личности и мира не принимающего ее высокую устремленность общества.

В стихотворении «Смерть поэта» (1837) Лермонтов с уверенностью говорит о неизбежности трагического исхода для творца. Трагичность существования Гения в чуждом ему обществе – такова основная тема стихотворения. Уход Поэта воспринимается Лермонтовым как личная утрата, чувство невосполнимости потери усиливается повтором слова «убит», сбивом ритма в этой строке, настроением боли и горечи, которым стихотворение начинается. В строке «судьбы свершился приговор» чувствуется горькая ирония: поэт оказался приговорен за то, что он Поэт, а значит, не такой, как все. В мире, где все высокое окружено ненавистью, всегда найдется тот, в чьей руке «не дрогнет пистолет». Творец обречен изначально, а его убийца лишь холодное, нерассуждающее орудие гибели «с пустым сердцем». Истинным убийцей поэта Лермонтов называет «свет завистливый и душный», где поэт не смог выжить, уцелеть, где был обречен изначально. «Сердце вольное и пламенные страсти» были опасны и чужды в мире тех, кто «жадною толпой стоит у трона».

О поэзии и составляющих поэтического творчества. Взгляд изнутри

Несколько слов об авторе статьи, это поможет читателю лучше сориентироваться в предлагаемом материале. Автор – учёный. Описанная ситуация, когда человек является учёным, редкая, но, тем не менее, встречается. Люди с этой незначительной и, вообще говоря, безобидной для окружающих патологией находятся в таком малом меньшинстве, что ими можно пренебречь. Собственно говоря, ими совершенно справедливо с точки зрения подавляющего (в буквальном смысле) большинства и пренебрегают.
Поэзия – одно из авторских увлечений. Размышления о поэзии и обобщение собственного опыта и составляют основное содержание предлагаемой работы.

Знакомство с метром и размером стиха в школьные годы душу автора не задело, и соответственно эта информация никуда не запала. Стихи я начал писать много позже. Писал, не считая это сколько–нибудь серьёзным занятием. Но в какой–то момент стало интересно, и вот почему. Понравилось находить точное и насыщенное стихотворное описание своих эмоций, чувств или просто мыслей на общие темы. Ещё раз подчеркну – точное и насыщенное. Следует уточнить эти термины. Точное в данном случае означает описание, наиболее адекватное объективной реальности, наиболее истинное. «Насыщенное» следует понимать в смысле максимальной полноты и информативности при минимальном объёме слов. Может быть «упакованность», «упаковка» является более точным термином, потому что тогда можно дополнительно говорить и о структуре упакованной информации, и о плотности упаковки. Возможность многослойного контекста – это одна из наиболее привлекательных особенностей стихотворной формы. Она даёт просто необычайные возможности для игры мысли, для многомерных, глубоких образов и обобщений. Из сказанного следует, что фактически при написании стихов решается многопараметрическая задача оптимизации, если вас не коробит такое сочетание слов применительно к поэзии.
В какой–то момент добавилось более осознанное ощущение словосочетания, его гармонии, о чём будет сказано в своё время. Отмечу, что речь не идёт о ритме стиха, а именно о словосочетании или, как выразилась поэтесса Т. Ярошевич в комментарии к одному моему стихотворению, «сплетении» слов. Слова можно сплести в мягкий, ласковый и светлый узор, а можно бросить в виде грязной, жёсткой, грубой и колючей подстилки.
Последние годы я обрёл благожелательнейшего критика и советчика в лице своего друга. Его мягкая критика помогла взглянуть на свои творения глазами постороннего и начать работать над их улучшением. Вот тут–то я освежил школьные знания о ритме, метре и размере. Помогло ли мне это знание? Знаете, немного да. Примерно как если бы вы попали в незнакомую местность, поплутали по ней, многое сами обнаружили, а потом вам дали карту.
Следующий этап моего поэтического развития связан с музыкой стиха. Обнаружилось, что разнообразие, переливчатость и цветистость поэтического ритма имеют почти что самостоятельную ценность, во многих случаях доминируя над содержанием.
Как естественное продолжение этой стороны поэтического творчества пришло осознание необходимости соответствия, если хотите, гармонии, поэтической формы и содержания. Начав писать свою поэму «Нити», я выбрал достаточно простой ритм. Собственно, я только начинал писать стихи, и в тот момент всё казалось нормально. Но где–то со второй половины я начал ощущать смутное беспокойство каким–то несоответствием. И этим дисбалансом оказалось несоответствие глубины содержания поэмы её простоватой форме. Александр Сергеевич знал что делал, изобретая онегинскую строфу.
Тематика поэтического творчества является следующим принципиальным вопросом, который так или иначе приходится решать каждому человеку, рифмующему строки не на заказ. Это – лакмусовая бумажка зрелости и цельности личности, гражданской позиции. «Глаголом жечь сердца людей» – это миссия, глубоко осознанная и принятая серьёзно и ответственно как цель жизни. Миссия трудная, неблагодарная, но светлая и высокая, действительно делающая жизнь наполненной смыслом и счастьем служения высокой цели. Сегодня эти слова звучат может быть диковато, и у многих вызовут неадекватную реакцию. Но истина в том, что каждый более–менее зрелый и нормально мыслящий человек в глубине своей души хранит нечто, созвучное со сказанным. Если этого нет, то причина одна, и значит такой личности надо расти дальше, или начать осваивать другие, более естественные измерения человеческого пространства.
Художественная ценность произведения складывается из многих, в том числе и перечисленных, компонент и их взаимосвязи, создавая новое качество, воспринимаемое как единое целое. Это цельное задевает струны души и играет на них свою особую, ни с чем другим не сравнимую песню. Бывает, что и тематика вроде самая заурядная, и мысли очевидные, а задело, разбередило душу чем–то.
Итак, подведём итог, кратко перечислив основные аспекты поэтического творчества как таковые, и для того чтобы ещё раз очертить рамки предлагаемого анализа. Это точность, насыщенность, полнота, ритм, его разнообразие, слово–сочетание, соответствие формы и содержания, тематика, художественная ценность. Но предварим мы этот анализ рассмотрением вопроса, стоящего несколько в стороне от заявленных намерений.
Кто такие поэты?
Предлагаемое ниже определение основано на следующих методологических принципах. Первое – обобщение. Второе – выдвижение гипотезы и её проверка на основе общепринятых критериев истинности гипотез (носящих достаточно общий и универсальный характер). Прошу не покидать корабля после сказанного – вас не собираются тащить в дебри упомянутых формальных процедур. Будут обозначены основные точки, а остальное оставлено на ваше усмотрение.
Итак, определим поэта как человека, для которого внутренняя эмоциональная жизнь является приоритетной над всеми её остальными аспектами. Прочитайте ещё раз.
Богатство, яркость, сила эмоций являются основным физиологическим свойством поэта. Он таким рождается. Он не понимает, иногда всю жизнь, что ото всех остальных особей рода человеческого изначально он отличается только одним этим природным свойством. Потом человек может не написать ни единой стихотворной строчки, и тем не менее, через всю жизнь он пройдёт поэтом. И это его основное качество будет вылезать из него при самых неожиданных обстоятельствах. Люди не будут понимать его поступков, могут считать его чудаковатым, странным, непрактичным и т.д. Ничего подобного. С точки зрения его физиологии именно это его поведение является как нельзя более практичным, цельным и последовательным, поскольку направлено на сохранение самой главной его ценности – яркой и глубокой эмоциональной среды обитания. Без неё он задыхается, как рыба без воды. Ему становится плохо, очень плохо. Хоть руки впору накладывай. И накладывают, вы знаете примеры. Эмоциональность идёт изнутри. Красок столько и палитра такая сочная, что раскрашивается всё кругом, в любое время суток, как для летнего карнавала в беззаботных тропиках.
Передохните немного и, пожалуйста, осмыслите прочитанное. Продолжим. Это изначально физиологическое свойство оказывается решающим для формирования личности как таковой на всех периодах жизни поэта. Обычно многие из них всё–таки пишут стихи. Это идёт изнутри, от обострённого чувства гармонии и богатого эмоционального мира. Но написание стихов, повторяю, для поэта занятие необязательное.
Для доказательства правильности введённого выше определения поэта рассмотрим такой аспект. На рубеже сорока лет происходят физиологические изменения в организме человека, обусловливающие трансформацию его энергетики. Организм начинает жить более экономно, в первую очередь, обеспечивая потребности систем, физиологически важных для жизнеобеспечения организма. Области мозга, ответственной за эмоциональную сферу, достаётся меньше ресурсов, и соответственно обедняются краски и сила эмоций. Одновременно, многие эмоции уже испытаны и их повторение уже не вызывает такого значительного эффекта как первый раз. Сорок лет, разумеется, средний возраст. В зависимости от наследственности, образа жизни, необходимого порога силы эмоций такое состояние может наступить раньше или позже (чаще раньше). Я не хочу упоминать всуе конкретные имена, потому что считаю, к памяти людей надо относиться с должным уважением и почтением, и без необходимости не нарушать их покой. Думаю, многие факты общеизвестны, и если взглянуть на них с этой точки зрения, то сразу становятся понятны многие и многие моменты, считавшиеся до сих пор либо загадкой, либо объясняемых исключительными обстоятельствами.
Разумеется, подавляющее большинство поэтов, к счастью, проходит такой период без ярко выраженных внешне трагедий. Люди с хорошо развитым интеллектом к тому времени познают мир во всей его не только эмоциональной, но и рациональной красе, расширяют сферу своих интересов, увлечений, занятий. Появляется семья, ответственность за неё. Одним словом, человек взрослеет, мужает, окончательно формируется, рациональное мышление становится одним из основных факторов, определяющим его поведение. О людях с менее выраженным интеллектом я упоминать не буду. Они тоже как–то приспосабливаются. Но основная причина в том, что развитый интеллект и поэтичность натуры находятся в сильной положительной корреляции. (Вы много знаете туповатых поэтов, подходящих под наше определение?)
Второе доказательство лежит на поверхности. Достаточно почитать произведения Поэтов, и у всех без исключения можно найти следы богатейшей и ярчайшей гаммы эмоций, порой даже недоступных пониманию, но явно там присутствующих. Поэты, не написавшие ни строчки, оставили множество других свидетельств их богатой и красочной эмоциональной жизни. Для примера хочу привести прототип Остапа Бендера, реального человека, которого знали писатели. Он был Поэт. Его убитый бандитами брат тоже был, по–видимому, Поэтом, который к тому же писал стихи. Но сам поступок этого человека, который после смерти брата пришёл к бандитам и спросил, кто убил его, а потом, когда выяснилось, что брата убили по ошибке (хотели его), поминал его с теми же бандитами и они читали стихи брата, – говорит о многом. Он жил в своём эмоциональном мире, окрашенном поэтической гармонией.
Повторюсь, можно привести более подробное и формальное доказательство справедливости данного определения поэта. Но мы этого делать не будем, потому что известно, что люди в подавляющем большинстве не склонны к поиску истины вообще, и тем более научно обоснованной (это ещё сложнее). Более того, у каждого к этому моменту уже сложилось своё собственное мнение. Это хорошо, но (даже не в качестве совета) позвольте мне высказать такую мысль, что чем мнение адекватнее, тем оно полезнее в долгосрочной перспективе.
Методологические подходы к анализу стихотворного творчества
Зачем такие ненужные детали? – спросят некоторые читатели. Поясню. Здание строят, вообще говоря, на фундаменте. И, по–видимому, для этого есть основания. В переносном смысле фундамент нужен для любого дела. В нашем случае это должны быть некоторые универсальные подходы и логически непротиворечивый понятийный аппарат. В неявном виде (часто, к сожалению утрированном, а то и вообще карикатурном) и то и другое используется практически всегда – люди просто не отдают себе в этом отчёта. Так вот, в качестве законов будем использовать самые фундаментальные законы природы, доказанные всем ходом развития природы, известного человечеству. То есть законы диалектики. Ничего более фундаментального нам неизвестно. Что касается понятийного аппарата, то просто из–за недостатка места и обширности темы обойдёмся общепринятыми понятиями и словами русского языка, уточняя в крайних случаях явные неоднозначности.
Ритм и гармония как универсальная мера музыки стиха
Когда мы говорим о гармонии ритма, то по умолчанию берём в качестве судьи наше чувство гармонии, основанное на чём–то физиологически встроенным в нас, сформированным наследственностью и средой. Так, гармонический музыкальный ряд кажется естественным для европейцев, но отнюдь не для африканцев или китайцев. У них своя музыкальная гармония. Факт общеизвестный. То же и с ритмом стиха. Но и на уровне индивидов чувство гармонии ритма может отличаться, и существенно, даже для представителей одной группы. С музыкой проще в силу более строгой определённости предмета, хотя и там раздолье для новаторства. Ритм вещь более расплывчатая, строго не канонизированная, поэтому вариаций значительно больше, а сдерживающих факторов меньше. Определённый порядок в основе наведён, для чего используются метр и размер, тип стихосложения, но как ограничители возможных вариаций ритма сочинителям эти правила не указ. В итоге собственное чувство гармонии ритма является основным инструментом для суждения, если произведение не подпадает в явном виде ни под один известный метр.
Нас больше интересует ситуация с отклонениями ритма от общепринятых норм. Есть усреднённые общепринятые представления, когда нарушение ритма не принимается большинством. Возможно, попалась чересчур консервативная публика. Но если произведение предназначалось для неё, то надо либо потрафить вкусам, либо найти другую подходящую аудиторию, либо надеяться что будущие потомки по достоинству оценят новаторство и воздадут должное творцу.
С научной точки зрения дело обстоит довольно просто. Есть такая категория диалектики – мера. Оптимальное, стабильное изменение, развитие чего–либо сочетает в себе в правильной пропорции уже существующее и новые элементы. Доминирование либо того, либо другого будет отклонением от меры, нарушением оптимальности. Например, многие читатели на своей шкуре могут подтвердить неоптимальность революционных и радикальных изменений общества.
Мой собственный опыт небольшого нарушения ритма в угоду удачно найденной фразе или просто лени показал, что уважаемая публика чутко реагирует на отклонения от ритма, и в то же время легко принимает новаторство почти любого сорта, коль скоро не нарушается ритмичность, музыкальность стиха. Поэтому, если кто задумывается, стоит ли ему придумывать нечто сродни онегинской строфе или лучше, смело отбросьте всякие сомнения и придумывайте. Не только потомки, но и сегодняшние читатели прольют более чем достаточно бальзама славы и трепетного почитания на вашу бессмертную душу.
Иногда работает приём, когда изменение ритма соответствует содержанию, и тогда оно воспринимается более естественно. Иногда в самом конце повествование замедляется, притормаживается, ритм меняется, но поскольку это последние строки, то снова перестраиваться не надо, а одно плавное изменение ритма проходит, читатель его принимает. Например, в стихотворении «Творение» это использовано следующим образом. Медленное начало, потом ускорение и снова замедление в самом конце со сменой ритма.

Я, страстью пламенной дыша, ласкаю строки.
И тянет, тянет из меня творенье соки.
Я в муке сладкой весь горю желаньем,
Благодарю, о чудо слова созиданья!..

Почти в беспамятстве тянусь к бумаге,
В душе бродит восторг священной браги.
Я тороплю все мысли, чувства, строки...
Как сладки, дивны творчества сполохи!..

Мгновенья бездны, радость откровений,
И хрупкие плоды бессонных бдений.
Вот слово, вот другое... Чуть заминка...
Мысль искрометная со мною в поединке...

Строфа, строка, души движенье...
И воплощается, спеша, мгновенье,
И в тигле чувств, рождаясь, плоть творится...
И, прорываясь в бытиё, мысль мчится, мчится, мчится...

Даже если бы это стихотворение было написано не мной, проблем с ритмом у меня лично не возникло бы. Изменение ритма на виду, оно читается и принимается сразу, поддерживается всем ходом повествования и содержанием. Ритм, заданный предыдущими строками, не влияет на восприятие нового ритма.
В стихотворении «Листок зелёный» в первом варианте последние две строчки нарушают ритм, с чем я так и не смог смириться.

Листок зелёный
Лёг на ковре.
Покрашен в осень
День на дворе.
Ты лёг последним.
Твои друзья
Ковром багряным
Ждут декабря.
Чудак зелёный,
Наперекор
Не слышит осени
Приговор!..
* * *
И снег крупою,
Как дробь в листву,
Летит в багряную
Красоту.

В итоге был поменян ритм всего четверостишия:

И снег крупой,
Как дробь к виску,
В опавших лет
Летит красу.
Простой, без тональностей двустопный ямб прервал нотки надрыва предыдущей части и сухо констатировал неизбежный акт в жизни каждого живого существа. Одновременно слегка приоткрывается, что, собственно, витало в мыслях автора когда он на клочке бумаги накарябал сии строки. В первоначальном, закодированном варианте, это была тайна за семью печатями. Оно и в последнем варианте хитроумные авторские соображения не так очевидны, но всё–таки пара намёков есть, включая неоднозначность слова «лет». И, обратите внимание, новый ритм вводится после паузы, вводится так, что заявляет о себе сразу, немедленно, не оставляя никаких сомнений по поводу нового размера. Из сказанного следует, что ритм менять можно, но надо соблюдать некоторые правила, и одно из основных правил это то, что заданный предыдущими строками ритм не должен распространять свой контекст на новые строки. Как этого добиться – дело техники, некоторые элементы которой только что были рассмотрены.

Другой пример. Читатель, настроенный на ритм первыми пятью строчками в стихотворении А. О. Забигайло, на последующих четырёх немного сбивается с ритма, не успевает перестроиться на ходу. Ритмический контекст, заданный первыми строками, не был прерван, очищен для нового ритма. В итоге, с моей точки зрения, стихотворение тест на ритмичность не проходит (или моё вопсприятие не проходит тест на специфическую гармонию ритма этого стихотворения). Судя по комментариям читателей, я не одинок в своём мнении. А стихотворение хорошее. И при втором чтении скачок ритма с некоторым усилием удаётся сгладить, но не полностью.

Весенний ветер в грудь
прохладой веет.
Я вновь пускаюсь в дальний путь.
Идем, мой друг, туда,
где солнце нас согреет,
Туда, где чистая вода
ручьями льется к океану,
Где воздух лечит без труда
любую рану.

Важность ритма подчёркивает историческая перспектива. Достаточно общепринятым является мнение, что стихотворная форма появилась раньше, чем проза в истории человечества. И причина для этого была именно ритмичность стиха. Это позволяло, во–первых, запоминать большие объёмы текста без особых проблем, а во–вторых стихотворная форма являлась гарантией точности воспроизведения. Вдумайтесь в это, и вам представится несколько в ином свете нарушение ритмичности, а именно как сбой на физиологическом уровне каких–то механизмов памяти и восприятия.
Продолжая аналогию с музыкой, хотелось бы упомянуть о недавней публикации в журнале Science от 7 июля 2006 года (Dmitri Timoczko, The Geometry of Musical Chords). В статье показано, что музыкальные аккорды можно представить точками особого пространства, и что ноты аккордов соединены в нём строго определённым образом благодаря правилам образования гармонии и мелодии. Хорошо бы когда–нибудь сделать нечто подобное и для стихотворного ритма, чтобы иметь количественный инструмент в дополнение к субъективному чувству гармонии.
Разумеется, сказанным ни в коей мере не ограничивается разговор о ритме. Тема бесконечная. Хотелось бы ещё упомянуть сложные ритмы, когда меняется ритм от строчки к строчке легко улавливаемым и предсказуемым образом. Это позволяет дополнительно окрасить музыку стихотворения, сделать её более красочной, переливающейся и динамичной.
В заключение ещё раз подчеркнём, что ритм в поэзии дело нешуточное. Если уж менять ритм на ходу, то лучше делать это естественно, плавно, без скачков, или в какой–то изолированной части, например, всего четверостишия, предварительно очистив ранее созданный ритмический контекст. Лучше для этой цели подходят начало или конец стихотворения, потому что одно плавное незначительное и очевидное изменение ритма читатель адаптирует обычно без проблем. А вообще читатель весьма взыскателен к ритму.

Словосочетание
Как–то мне не попалось на глаза что–либо, проливающее свет на тайны словосочетания в стихотворных формах в интересующем меня аспекте. Приходится ограничиться своими размышлениями и собственным опытом.
Здесь, мне кажется, следует различать, по крайней мере, два аспекта – смысловой и фонетический. Например, во введении было сказано следующее: «Слова можно сплести в мягкий, ласковый и светлый узор, а можно бросить в виде грязной, жёсткой, грубой и колючей подстилки. В данном случае «мягкий, ласковый и светлый» противопоставляется по смыслу «грязной, жёсткой, грубой и колючей», «узор» соответственно противопоставляется «подстилке». Слово «узор» эстетически вызывает совсем другие ассоциации нежели «подстилка».
Но в этом примере так же имеет место фонетическое противостояние. Мягкие согласные первых прилагательных и лёгкость, певучесть слов находятся в явном диссонансе с твёрдыми, грубоватыми согласными второй группы определений, и с грубоватым, бездушным звучанием слов.
Ниже приводится стихотворение «Утренний свет», в котором можно уловить намеренность использования определённых словосочетаний для создания контекста и настроения в целом.

Как в утре солнца свет играл!..
Как сосны ветви в нём купали!..
Лучей искристая волна
Плыла из невесомой дали.

Из многоярусной тиши
Свет ниспадает лёгким шёлком
Из мглы космической спешит
Прозрачно–золотистый, тонкий.
И хрупкость света бытия,
Его мгновенное венчанье
В полутонах теней, летя,
И в трав сплетенье угасанье...

Он в памяти моей соткал
Узор из времени и света,
Кружащих красок карнавал
От блёсток утреннего летa...

Найдя убежище, живёт
Со мной в ночах холодных, длинных...
И синь небес над ним поёт
Как альт над берегом пустынным.

Второе стихотворение, представляющее интерес в плане фонетических словосочетаний, называется «И разладилось наше венчанье...».

Что ж... Сгорает заката прощанье.
Ночь легла, темнота за окном.
И разладилось наше венчанье,
Будто птицу вспугнули дождём.

День исчез. Был неяркий, неброский.
Сон приходит, касаясь ресниц.
Бледно–жёлтым растаявшим воском
В ночь пролились всполохи зарниц.

Всё замрёт в тишине потаённой,
Грусти сладкой туман растворит
Тишь полей, шёлком трав истончённой.
С ветром трепет грозы прилетит.

Грусть–туман, покружась, осветлеет,
Заплутает в лугах в темноте.
Потеряет кольцо ворожея
И за новым уйдёт налегке.

И утешится сердце обновой,

И накидкою лет невесомой
Отгородится прошлого даль.

Здесь обратите внимание на последнюю строфу. Первые три строчки своим звучанием низводят общую тональность почти до шёпота, и вдруг в четвёртой строчке появляется слово с несколькими твёрдыми согласными – «отгородится». В этом месте надо было нарушить тональность, надо было действительно сделать ударение на действие «отгородиться» и дать это прочувствовать читателю. И поэтому было выбрано слово «потвёрже», заметнее. Сравните, например, такой вариант последней строфы.

И утешится сердце обновой,
Потупившись, отступит печаль,
И накидкою лет невесомой
Затуманится прошлого даль.

Можно было обыграть «отстранится». В любом из этих вариантов желаемый результат – разделение на настоящее и прошлое – ощущается не так чётко, как в первом. И одна из причин – разница в фонетическом звучании слов. Разумеется, эффект такого рода в данном случае можно отнести к явлениям второго порядка. Они более тонкие, не всеми уловимы, но они есть и влияют на общее восприятие произведения и помогают решать задачи и воплощать замыслы автора. Это один из аспектов, который ни в коем случае не должен преуменьшаться в процессе становления и роста мастерства художника слова. И сознательное понимание этого феномена только ускорит и оптимизирует этот процесс.
Точность
Для меня точность всегда была основной целью. Было интересно, насколько точно можно описать реальные чувства, людей и их отношения, различные предметы. Сам процесс нахождения точных слов и упаковывания их в стихотворную форму очень увлекательный, навроде игры. Добиться полного и адекватного описания какого–либо реального чувства требует определённой тренировки и усилий. Но игра стоит свеч. Навык поиска истины даже в этом разрезе приносит благодатные плоды. Приведу для примера одно четверостишие из поэмы «Нити», взятое почти наугад.

Шажок, и подмосковный вечер
Роняет в неге цвет на плечи.
В дверном проеме – бравый Джон:
«Свободен! Все!» – и рухнул в сон.

Я действительно очень хорошо помню тот изумительный тёплый и благоухающий майский вечер в Подмосковье. И надо было передать именно то чувство, и никакое другое, и я не удовлетворился, пока не почувствовал, что эти две строчки воспроизводят именно то настроение и состояние; с точностью, фигурально выражаясь, до миллиметра.
Точно так же последние две строчки должны были передать реальные события один к одному. Никаких домысливаний не допускалось. Десантники–дембеля, прибывшие из Рязани в Долгопудный, были... как бы сказать, сильно нетрезвы. Мой приятель прорвался через вахтёра общежития до нашей комнаты, но этот прорыв отнял все оставшиеся силы и его действительно хватило на два слова, после чего я потащил его в постель, а потом спустился вниз устраивать на ночлег его товарищей.
Наверное, и даже наверняка, у меня есть неточности относительно реальных событий. Но нет ни одной намеренной или увиденной, но пропущенной. Я описывал реальность во всех её аспектах так близко, как только мог, и это было здорово и правильно по сути. Если хочется что–то сказать, то надо делать это так, чтобы созданное словом максимально близко соответствовало оригиналу в рамках других заданных ограничений.
На основе прочитанных стихотворений недавнего времени у меня сложилось мнение, что точность изображения не является приоритетной потребностью. И тем более это не тенденция сегодняшнего дня. Много расплывчатых стихотворений, в которых читателю самому предлагается домыслить, что ему в голову взбредёт или выбрать любой из многих малосвязанных фрагментов. Такое положение дел отчасти обусловлено также и вполне конкретной исторической обстановкой нашего времени, которую А. Зиновьев охарактеризовал как «идеологическая помойка». Резковато, но по сути достаточно точно. А идеология общества вещь всепроникающая. Легко найти исторические аналогии сложившейся ситуации. Наименее фальсифицированная из них, пожалуй, ситуация после распада империи Александра Македонского. Неуверенность, мистические настроения и фаталистические учения, расплодившиеся в то время, что–то смутно напоминают.
Насыщенность, упакованность
Эти термины были введены в начале статьи. Термину «упакованность» был отдан приоритет в силу того, что он охватывает и понятие структуры произведения. Тем не менее, «насыщенность» тоже проливает свет на предмет обсуждения.
Итак, вспомним общее впечатление от «Евгения Онегина». Многомерная, живая картина всего многообразия жизни общества того времени. Насыщенность поразительна. Одну строфу можно перечитывать и перечитывать, и каждый раз будут появляться новые оттенки, будет открываться новая глубина и в эмоциональном и познавательном смыслах. Можно сказать, что степень упакованности очень высокая. Упакованности чем? Чёткими продуманными мыслями, цельностью восприятия и видения, глубоким пониманием общественных явлений и формирующих их процессов, механизмов формирования личности, чётко поставленной целью произведения и планомерным её осуществлением. И много чем ещё. Концентрация цельного видения, умных мыслей на единицу объёма колоссальная. И заметьте, всё это не воображаемое, а оно действительно там есть. И не просто свалено всё в кучу, но чётко структурировано, связано друг с другом и содержится в оптимальных пропорциях.
Начинающие авторы не должны смущаться, если пойдут по этому пути. Со временем придут и свои формы, своё понимание, и свои способы упаковки, но на каком–то этапе такого рода произведения могут служить ориентиром, эталоном. (А для таких консерваторов как я – всегда.)
Структура произведения, даже самого маленького, очень важна. В. Высоцкий однослойные произведения называл зарисовками. Зрелое произведение в норме должно содержать несколько слоёв, должно давать интеллекту читателя хорошую нагрузку. Оно должно открывать (или приоткрывать) дали, глубины и дух захватывающие высоты человеческого бытия, природы и всего мира. Создавать многомерность, многослойность и многозависимость во всей возможной гамме красок, чувств, мыслей, дел и сверкающей игры интеллекта.

Высказав таким образом свои соображения, остановлюсь на ранее упоминаемой поэме «Нити». Упаковка мыслей там во многих местах довольно плотная. По крайней мере, второй слой и в эмоциональном и интеллектуальном аспектах присутствует часто. Но люди читают её быстро, особо не задумываясь, скользя по верхушкам первого слоя. Большинству невдомёк, что поэма фактически написана вторым слоем. Но чтобы добраться до него, не надо торопиться и надо, увы, любить и уметь думать. А последний навык, при всём моём уважении к читающей публике, последние годы как минимум не растёт по экспоненте. Сказанное не следует принимать как горькие сетования автора на непонимание. Во–первых, автор не умеет этого делать. Во–вторых, автор сам знает более–менее объективную цену своим творениям. В–третьих, основная причина упоминания произведения, это его хорошее знание автором статьи. И потом, практика – критерий истины. Так вот, практика показала, что нашлось всё–таки представительное количество людей, добравшихся до второго слоя. Факт, что есть люди, которые знают её чуть ли не наизусть (а это больше семидесяти страниц), говорит о том, что какие–то моменты привлекли внимание читателей.
Несколько слов о том, откуда взяться слоистости и многомерности. Из богатого эмоционального и интеллектуального мира пишущего, его гражданской позиции, его стремления к поиску истины всегда и во всём, из потребности в истине, из потребности давать этому миру и не ждать, что дадут нечто взамен. Таким образом, вполне логично приходим к необходимости развития всех перечисленных качеств, а также многих других, дополняющих их до гармоничного целого. Как – это другой вопрос. Ответить на него можно. Но, во–первых, статья и так начинает выходить за рамки запланированного объёма, а, во–вторых, ответ скорее озадачит, чем внесёт ясность.
Что касается надежд получить нечто хорошее взамен за ваше подвижничество, то можно с очень высокой долей оптимизма заверить, что ничего не дадут, скорее всего ещё и оскорбят, оберут, и вываляют в грязи. Но это неважно, от этого никуда не уйдёшь, а сеять всё равно надо, иначе человечество будет неуютно прозябать на грязном пустыре с вкраплениями угрюмых замков. Это как закон (хотя почему как?..). Для любой сколько–нибудь нетривиальной, и тем более прогрессивной искренней мысли обязательно найдётся либо оппозиционная мысль, высказанная просто «в пику», назло, из бескорыстного желания сделать гадость ближнему, или просто чтобы тоже заявить о себе. Аналогично для любой разумной, рационально и ответственно мыслящей личности обязательно найдётся один или труппа горластых клоунов, которые придумают благовидный предлог и постараются сжить эту личность со света.
Соответствие формы и содержания
Форма и содержание суть философские категории, обозначающие одновременное и реальное существование феномена (то есть единства формы и содержания) в любом аспекте материального мира (а другого нет, те, кто сомневается, могут поверить мне на слово – я действительно знаю, что говорю).
Несоответствие простоватой формы и более глубокого содержания поэмы «Нити» уже упоминалось ранее. Факт, осознанный мной самим и подчёркнутый в благожелательной критике одного проницательного читателя. Будь она написана более глубоким и сложным ритмом, более адекватным реальному содержанию, эффект был бы другой. Там нет уж прямо каких–то сногсшибательных откровений, в конце концов, это была больше проба пера, но факт остаётся фактом – несоответствие формы имеет место, и это снижает целостность и ценность произведения.
Больше на инстинктивном уровне, но тем не менее это соображение – о соответствии формы и содержания – проявилось, например, в небольшой поэме «Ночные мысли». Ритм выбран раздумчивый, неторопливый. Отметьте, насколько он мерный, не отвлекающий от обдумывания прочитанного. Простая, необременительная форма как бы должна обеспечить все условия для восприятия содержания, дать возможность читателю сконцентрироваться на смысле поэмы. Ритм не отвлекает его резкими всплесками и переливами музыки стиха.

Я помню... Как будто вчера это было,
Как пораженье ко мне приходило.
И, в общем, победа не так много стоит.
Ту ночь избежать... Не стоял б за ценою.

Но в том–то и дело – не избежать.
И боль эту, муку придётся познать.
Когда–то достанет, идя нам вослед.
Расплата придёт за бездумье побед.

* * *
Нахождение соответствия формы и содержания умение тренируемое. Его развитием надо целенаправленно заниматься. Много даёт интуитивное понимание, но будучи осознанной, задача только выиграет от сознательных усилий. И выигрыш может быть весьма и весьма ощутимым.
Тематика произведений
Вопрос тесно соприкасается с насыщенностью, информационной упакованностью и содержанием. Бедная, убогая тематика даже при совершеннейшей форме не позволит создать и намёка на тень «Евгения Онегина». Критериев адекватной тематики можно придумать несколько. Например, такой. Если по мере разработки, осмысления темы она начинает развиваться как бы независимо от вас, появляются новые ответвления, которые в свою очередь сами начинают делиться, и всё это быстро растёт, цветёт и благоухает, становится всё более значимым с интеллектуальной и эмоциональной точки зрения, всё более адекватно и полно отражает объективную реальность, то это хорошая предпосылка для того, чтобы предположить зрелость темы.
Ещё один момент при выборе темы связан с предполагаемой аудиторией. Это определит не только требуемый уровень интеллектуальной и эмоциональной зрелости, но и даст ответ на вопрос о форме произведения. Ну и, разумеется, каким–то образом сопоставит претензии автора на достойный вклад в развитие тематики с реальным положением дел. Вряд ли всем подряд стоит браться за разработку идеологических доктрин глобального характера в стихотворной форме.
Высказывая свой субъективный взгляд на данный вопрос, я хотел бы отметить как тенденцию уход от общественной и социальной тематики. Можно составить представление, как живёт страна, читая стихи современных поэтов? Довольно однобокое. Ну, двубокое, в лучшем случае. А у общества этих сторон–боков неизмеримо больше. Кого интересует, что люди живут трудно? Что происходят абсолютно нетривиальные, эпохальные, глобальные изменения современного общества? Что подавляющее большинство людей живёт жизнью, о которой не узнать из газет и телевидения? Что уродуется, засоряется и фактически уничтожается русский язык как основа для объединения всего народа? Что как в Великобритании, искусно проводится политика на то, что население страны скоро поделится на несколько частей, абсолютно не понимающих друг друга – часть станет разговаривать на каком–то птичьем языке, составленным из смеси того, что было русским языком и американизмов; другая на каком–то невероятном жаргоне, смеси блатной фени и молодёжного «творчества», а остальные на каком–то третьем, в котором можно будет уловить развитие местных диалектов? Будут и четвёртый, и пятый... И что как в Великобритании таким образом большинство людей будет выключено из общественной жизни? Я написал на тему уродования языка большое, тактичное по форме стихотворение–размышление «Великий! Могучий!..». Кто–нибудь по–настоящему заинтересовался? Никто! Неинтересно, чувствуется какая–то социальная апатия и усталость.
Я бы мог продолжать и продолжать задавать свои риторические вопросы. Почему в загоне популяризация науки, научное понимание мира – что ещё может принести более благодатные плоды, чем глубокое, научное понимание мира? И так далее. Имя им легион. Ответы известны, но кого они интересуют? Интересно как раз другое – как уйти от ответов на эти вопросы, утопить сами вопросы в море многочисленных безапелляционных и агрессивных некомпетентных мнений. Создаётся видимость, кажущность вместо реальной сути, в полном соответствии с тем как описывает современное общество А. Зиновьев. И с какой это стати в поэзии должно быть по–другому?
И тем не менее всё не так плохо. Явно ощущается подспудное стремление многих к социально и общественно значимой тематике, к познанию и описанию реальной жизни. Как приятно было увидеть стихи о загрязнении планеты (прошу понять меня правильно, я совсем не радуюсь что планета превращается в помойку), проблемах экологии, да просто об отставном моряке. Почему бы не стимулировать внимание к проблемам языка? Нужен толчок, люди готовы и хотят об этом говорить, но им как–то вот сумели незаметно заткнуть рот всякие демагоги и кое–кто ещё.
И, наконец, одно из последних замечаний. По определению нет ничего богаче, красочней и интересней чем реальная жизнь во всех своих проявлениях. Нет ничего мучительнее и слаще познания истины для людей думающих (разумеется, не имеются в виду особи, думающие только о своём кармане и примитивных удовольствиях). Любите реальную жизнь, купайтесь в ней душой и телом, впитывайте всеми порами, понимайте. Воздастся сейчас, сторицей и потомками (может быть). Может быть даже современниками, если у вас хорошая наследственность и вы ведёте здоровый образ жизни. (Кстати, более чем актуальная тема для страны, почему бы не начать разрабатывать?)
В общем, подведём итог. Есть интересные темы, очень актуальные, и в перспективе благодарные и вознаграждающие по–настоящему щедро. Надо созревать для их понимания, для того, чтобы становиться причастными к ним душой. В этом направлении надо работать и над собой, и над материалом, чтобы сказать правильное, важное, истинное, чтобы мнение было услышано, понято, и чтобы оно породило волну, которая бы крепла и росла в умах и сердцах людей. Потому что только сами люди смогут сделать свою жизнь счастливой. Но надо прилагать усилия – целенаправленные, оптимальные; правильные по сути, тактически и стратегически.
Художественная ценность произведения
Ну вот мы и добрались почти до конца. Художественная ценность произведения складывается из многих взаимосвязанных факторов и компонент. Часть из них была перечислена и обсуждена, многие остались «за бортом». Хотелось бы, чтобы читатель вынес основную идею - создание поэтического произведения, это процесс многомерный, требующий и высокой технической оснащенности, и глубокого понимания механизмов воздействия поэзии на эмоциональную, интеллектуальную, социальную сферы читателя (и это ещё не всё!). И чтобы запала где–то в душу мысль о том, что зрелое произведение не рождается однобокими, недалёкими и равнодушными душами. Малоразвитый интеллект, начиненный предрассудками, стереотипами, неспособный глубоко и правильно понимать сегодняшний непростой мир (но и не такой сложный, как это может иногда показаться) – это несовместимая основа для высокохудожественных произведений. Труд души, ума и тела, и труд самоотверженный, граждански ответственный является необходимым условием создания произведений, способных оказывать влияние на людей, на общественные процессы, способных пережить своё время. Позвольте закончить этот подраздел на поэтической ноте строфой из стихотворения «Поэзии тайна».
И Время над всем, океанский как ветер,
Но парус не каждый поймает его.
И вдаль поплывёт тот кто истиной светел
И вечности гранулы в ком серебро.
Заключение
Автор не провидец, но примерно догадывается, какой спектр реакции будет у читателей. Спасибо тем, кто задумается над рассмотренными вопросами и некоторыми высказываниями. Сердечное спасибо. Что можно сказать группе оппозиционеров и откровенных хулителей написанного? Прогнозируемое событие не вызывает особых негативных эмоций. И чем более оно прогнозируемое, тем эти эмоции незначительнее. В данном случае определённость реакции этой группы читателей стопроцентная. Я бы призвал их не торопиться, подумать, попробовать найти момент истины в сказанном, и тогда высказать своё обоснованное, непредвзятое и конструктивное мнение. Может, малая часть и последует этому совету. Но, к сожалению, многие просто закусят удила и понесёт их во весь опор мимо всего высказанного в статье, по дороге своих быстрых и коротких мыслей. Правы будут те читатели, которые быстро раскусят автора в том, что одной из причин написания статьи является желание привлечь внимание к своему творчеству. Это очевидно. Вопрос, в какой мере эта причина доминирует в ряду остальных. Думаю, на её долю приходится не более десяти процентов. В равной, а то и большей степени, эту задачу решают просто хорошие произведения. И уж совсем не сравнить с результатами, которые даёт написание коньюктурных поделок.