Ильин лев александрович. Иван Ильин: Поющее сердце Жизненный и творческий путь И. А. Ильина

20 мая 2005 года в 16.00 в Инженерном доме Петропавловской крепости открывается выставка, посвященная творчеству Льва Александровича Ильина - известного архитектора, историка архитектуры, создателя и директора Музея Города (существовавшего в 1918-1928 гг. и ставшего одним из предшественников Государственного музея истории Санкт-Петербурга). Неоценим вклад Л.А.Ильина в дело сохранения богатейшего наследия петербургской культуры, в изучение и формирование уникальной историко-архитектурной среды города на Неве. На юбилейной выставке представлено около 50 работ архитектора из фондов Государственного музея истории Санкт-Петербурга: архитектурная графика 1907-1936 гг. и рисунки 1902-1925 и 1941-1942 гг.

Выставка приурочена ко Дню рождения Санкт-Петербурга и Международному дню музеев.

Л.А.Ильин родился в селе Подоскляй Тамбовской губернии. В 1890 г. поступил в петербургский Александровский кадетский корпус. В 1897-1902 гг. учился в Институте гражданских инженеров, а в 1903-1904 гг. - в мастерской Л.Н.Бенуа в Академии художеств. С 1904 по 1917 г. занимал должность архитектора Ксенинского института. В 1918-1928 гг. возглавлял Музей Города, в собрание которого вошли коллекции Музея старого Петербурга, ряда муниципальных музеев и выставок, а также национализированные ценности и произведения искусства. Музей Города являлся крупным научным и просветительским центром Петрограда-Ленинграда 1920-х гг., сотрудники которого занимались изучением урбанистической культуры в целом, в том числе исследованием и сохранением культурно-исторического наследия Петербурга.

Самостоятельную творческую деятельность Л.А.Ильин начал еще в студенческие годы. По его проектам в Петербурге был построен ряд жилых и общественных зданий, осуществлена реконструкция четырех мостов. Проекты архитектурного оформления Михайловского, Пантелеймоновского и Введенского мостов экспонируются на выставке. Также представлен проект первой значительной постройки зодчего - больницы Петра Великого на Охте (1907-1916, совместно с А.И.Клейном и А В.Розенбергом). Строительство Охтинского больничного городка, выполненного в стилистике петровского барокко, было осуществлено в 1914-1920-х гг.

Л.А Ильин неоднократно принимал участие в архитектурных конкурсах. В экспозиции демонстрируются конкурсные проекты Дворца рабочих у Нарвских ворот (1919), парадного въезда в Смольный (1923), Дома Советов в Ленинграде (1936, совместно с В.М.Ивановым, А.И.Лапировым). Ни один из них не был осуществлен.

Ильин - один из основоположников теории и практики советского градостроительства. Уже в 1911-1917 гг. им были выполнены планировка городка Лысьвенского завода на Урале, проекты поселка Ладожского водопровода и курорта Лиран на Черноморском побережье Кавказа.

В 1923 г. по инициативе Ильина при Музее Города в Петрограде была организована Комиссия по планировке города на Неве. В те годы Музей Города, проводил не только большую исследовательскую и экспозиционно-выставочную работу, но и был единственной организацией, осуществлявшей контроль за планированием и созданием нового городского пространства Петрограда-Ленинграда. С 1925 по 1938 гг. Ильин, занимая должность главного архитектора Ленинграда, руководил разработкой Генерального плана развития города. Совместно с П.Н.Твардовским он выполнил проект застройки Международного (Московского) проспекта, который должен был стать главной магистралью Ленинграда (проект частично был осуществлен в 1935-1941 гг.). В 1924-1926 гг. по проектам архитектора осуществлялась реконструкция района, прилегающего к проспекту Стачек, создано архитектурное оформление стрелки Елагина острова и сквер на Биржевой площади, а в 1927-1932 гг. - выполнена перепланировка Большого проспекта Васильевского острова (совместно с В.В.Даниловым и Р.Ф.Катцером). Интересен проект двухъярусной разгрузочной набережной Робеспьера (1924-1925). Многие из градостроительных проектов, созданных Ильиным в 1920-1930-х гг., представлены на выставке.

Лев Александрович стал одним из основателей Государственного института проектирования городов (1929), автором перспективных планов застройки Баку, Ярославля и других городов СССР. С 1940 г. возглавил Институт градостроительства Академии архитектуры СССР, с 1941 г. являлся членом-корреспондентом Академии архитектуры СССР. В годы Великой Отечественной войны руководил работой по обмеру архитектурных памятников Ленинграда. Работал над рукописью историко-художественного очерка "Прогулки по Ленинграду", посвященного классической архитектуре города на Неве; создал серию иллюстраций к будущей книге: выполненные с натуры городские пейзажи и исторические композиции. Несколько листов этой графической серии, ставшей последней творческой работой мастера, представлены на выставке. В их числе рисунки "Петр I на берегу Невы", "Встреча 1836 года", "Александр I и крепость", "Чернышев мост", "Зимняя канавка", "Мойка у дома 12" и др.

11 декабря 1942 года Л.А.Ильин погиб во время артиллерийского обстрела на Невском проспекте и был похоронен на Волковом кладбище.

Градостроитель.

Биография

Родился в Тамбовской губернии.

В 1890 году, следуя семейной традиции, поступил учиться в Александровский кадетский корпус в Петербурге.

В 1903 году для продолжения обучения поступил в Высшее художественное училище Императорской Академии художеств (мастерская Л. Н. Бенуа). Начал работу в архитектурном ателье В. А. Косякова, затем работал самостоятельно. В 1907 году стал членом Комиссии по изучению и описанию Старого Петербурга при Обществе архитекторов-художников.

С 1903 году начал писать и публиковать статьи в специализированных журналах по архитектуре.

В марте 1908 году создал проект перестройки Пантелеймоновского моста через р. Фонтанку. С этого времени работа Л. А. Ильина строится по принципу ансамблевого подхода к строительству в центре города.

В 1912-1913 гг. спроектировал и построил собственный дом, отталкиваясь от образца ампирной русской усадьбы, на Песочной набережной .

С декабря 1918 года до 1928 года - директор Музея Города , располагавшегося в Аничковом дворце. Председатель Совета общества «Старый Петербург» (создано в 1921 году), по инициативе которого в 1923 году в Петрограде был создан Музей отживающего культа , обеспечивший принятие на хранение ценностей из закрываемых в городе церквей .

В 1925 году стал главным архитектором города, до 1938 года руководил разработкой Генплана развития города. В конце 1930 года был осуждён на 2 года лишения свободы по делу о столкновении поезда и трамвая на Международном проспекте . В 1938 году отстранён от работы, ошельмован в печати и на партийных собраниях.

В 1929-1937 гг. жил и работал, в основном, в г.Баку .

После начала войны. в июле-ноябре 1941 года оставался в блокадном городе, работал над книгой «Прогулки по Ленинграду». Умер во время блокады Ленинграда . 11 декабря погиб на улице во время бомбардировки Ленинграда немецкой авиацией. Похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища в Ленинграде.

Жена - художник, архитектор, искусствовед Полина Владимировна Ковальская (1892 - 6 февраля 1940).

Ленинград

Больница Петра Великого (1907-1916 гг.; совместно с А. И. Клейном и А В.Розенбергом)
Пропилеи Смольного (1922-1923 гг.; конкурс);
Стрелка Елагина острова (осуществлено);
Дом Советов (1936 г.; конкурс);
Общегородской центр Ленинграда - площадь у Дома Советов (1939-1940 гг.; соавтор; конкурс).
Дом жилой на Московском просп., д. 79

Другие города. Проекты и постройки

Сталинабад - планировка (1931-1938 гг.; руководитель; соавторы: Баранов Н. В. , Гайкович В. А.)
Ярославль - планировка (1935-1938 гг.; руководитель; соавторы: Баранов Н. В. , Гайкович В. А. ; осуществлён частично)
Баку - планировка (1936-1938 гг.; руководитель; соавторы: Баранов Н. В. , Гайкович В. А.)
Дом специалистов в Баку (1935 г.)
Нагорный парк в Баку (1936 г.; осуществлён)
Памятник В. И. Ленину в Петрозаводске (скульптор Манизер М. Г.)
Памятник С. М. Кирову в Баку
Памятник С. М. Кирову в Петрозаводске (скульптор Манизер М. Г.)
Здание Военной школы императора Александра II в Петергофе (1914). На 2014 год является одним из корпусов

Статьи Л. А. Ильина в печати

Архитектура СССР
Архитектура Ленинграда

Источники архивные

Государственный музей истории Ленинграда (ГМИЛ, ныне ГМИСПб). Рукопись Гайковича В. А.

Источники

Л. А. Ильин . Прогулки по Ленинграду. СПб: Государственный музей истории Санкт-Петербурга. 2012.
Ежегодник Ленинградского отделения Союза советских архитекторов. Выпуск 1-2 (XV-XVI). - Ленинград, 1940. - С. 108-113, 191.
Бусырева Е. П., Чеканова О. А. Лев Ильин // Зодчие Санкт-Петербурга. ХХ век. - СПб.: Лениздат, 2000. - С. 192-217.
Ленинградский дом Советов. Архитектурные конкурсы 1930-х годов. СПб.: ГМИСПб. 2006 г.
Бусырева Е. П. Лев Ильин. - СПб.: ГМИСПб. - 2008.

Напишите отзыв о статье "Ильин, Лев Александрович"

Примечания

Отрывок, характеризующий Ильин, Лев Александрович

– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.

Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.

Иван Александрович ИЛЬИН родился 28 марта (по старому стилю) 1883 года в дворянской семье присяжного поверенного Округа Московской судебной палаты, губернского секретаря Александра Ивановича Ильина и жены его Екатерины Юльевны Швейкерт. Жили Ильины на углу Ружейного переулка и Плющихи. Родители будущего философа были образованными, религиозными людьми и стремились дать сыну хорошее воспитание.

Учился Иван сначала пять лет в 5-ой Московской гимназии, а затем три года в 1-ой Московской гимназии, среди питомцев которой были Тихонравов, Вл. Соловьев, Милюков. По воспоминаниям одноклассника, Ильин был «светлый блондин, почти рыжий, сухопарый и длинноногий; он отлично учился… но, кроме громкого голоса и широкой непринужденной жестикуляции, он в те время как будто ничем не был замечателен. Даже товарищи его не предполагали, что его специальностью может стать и стала - философия.»2 В 1901г. он закончил гимназию с золотой медалью, получив прекрасное классическое образование, в частности знание нескольких языков: церковнославянского, латинского и греческого, французского и немецкого. 15 июля 1901 г. Ильин подал прошение ректору Московского университета о зачислении его на юридический факультет, такую возможность давал ему блестящий аттестат. В университете он получил фундаментальную подготовку по праву, которое изучал под руководством выдающегося философа-правоведа П.И. Новгородцева3.

Здесь же у него сложился глубокий интерес к философии. Об этом свидетельствуют его кандидатские сочинения об идеальном государстве Платона и об учении Канта о «вещи в себе» в теории познания, а также шесть сочинений, которые он подал в период 1906-1909 гг.,- «О «Наукоучении» Фихте Старшего издания 1794 г.», «Учение Шеллинга об Абсолютном», «Идея конкретного и абстрактного в теории познания Гегеля», «Идея общей воли у Жан-Жака Руссо», «Метафизические основы учения Аристотеля о Doulos Fysei»4, «Проблема метода в современной юриспруденции ».

По окончании университета Ильин был удостоен диплома первой степени, а в сентябре 1906 г. на заседании юридического факультета по предложению кн. Е.Н.Трубецкого он был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию5.

В этом же году Ильин женился на Наталии Николаевне Вокач, которая была духовно близка ему (она занималась философией, искусствоведением, историей) и разделяла с ним все невзгоды его жизни.

В 1909 г. Ильин сдал экзамены на степень магистра государственного права и после пробных лекций был утвержден в звании приват-доцента по кафедре энциклопедии права и истории философии права Московского университета. С 1910 г. он стал членом Московского психологического общества; в «Вопросах философии и психологии» вышла ста первая научная работа «Понятия права и силы».

В конце года вместе с женой Ильин уезжает в научную командировку и проводит в Германии, Италии и Франции два года. Он работает в университетах Гейдельберга, Фрейбурга, Геттингена, Парижа, выступает с докладами на семинарах Г.Риккерта, Г.Зиммеля, Д.Нельсона, Э,Гуссерля (в общении с которым Ильин постигал феноменологический метод); в Берлинском университете готовит диссертацию о философии Гегеля. Работая над Диссертацией, Ильин далеко выходил за рамки обычных требований к такого рода текстам. «Не хочется подходить к ней,- писал он,- как к академическому испытанию и отодвигать на второй план ее научно-творческий характер. Хочется, чтобы она была Leistung, а не смазанная магистерская компиляция. Мечтаю издать ее потом по-немецки; ибо знаю хорошо, что она так же, как и моя последняя работа о Фихте,- никому не будет нужна в России. А в Германии, может быть, кому-нибудь и сгодится.

Главное стремление мое - обуздать в работе формально-методологический, все разлагающий и распыляющий в анализе подход, который мне легок и свойственен, и сделать то, что труднее и важнее: дать синтетически построяющее вскрытие»7.

По возвращении в Москву Ильин продолжает работу в университете. Начинают выходить его философские работы: «Идея личности в учении Штирнера. «Опыт по истории индивидуализма» (1911), «Кризис идеи субъекта в наукоучении Фихте Старшего. Опыт систематического анализа» (1912), «Шлейермахер и его «Речи о религии» (1912), «О любезности. Социально-психологический опыт» (1912), «О возрождении геге-лианства» (1912), «Философия Фихте как религия совести» (1914), «Основное нравственное противоречие войны» (1914), «Духовный смысл войны» (1915), «Философия как духовное делание» (1915), «Основы законоведения. Общее учение о праве и государстве» (1915). Были опубликованы также шесть больших статей о философии Гегеля, вошедшие потом в знаменитую двухтомную монографию, изданную в 1918 г. и ставшую его диссертацией («Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека»), которую он блестяще защитил, получив при этом сразу две степени: магистра и доктора государственных наук.

Февральская революция 1917 г. поставила перед Ильиным серьезную проблему, рухнул государственный строй его Родины; он - ученый-юрист; каково его отношение ко всему происходящему? Ильин определяет его в пяти небольших, но важных брошюрах, опубликованных между двумя революциями семнадцатого года в издании «Народное право».

В них сформулированы его взгляды на основы правового государства, на пути преодоления революции как временного общественного беспорядка в стремлении к новому, справедливому социальному строю. «Всякий порядок жизни,- пишет он,- имеет известные недостатки, и, по общему правилу, устранение этих недостатков достигается посредством отмены неудовлетворительных правовых норм и установления других, лучших. Каждый правовой строй должен непременно открывать людям эту возможность: совершенствовать законы по закону, т.е. улучшать правовой порядок, не нарушая правового порядка. Правовой строй, который закрывает эту возможность для всех или для широких кругов народа, лишая их доступа к законодательству, готовит себе неизбежную революцию8.

После октябрьской революции Ильин читает лекции на юридическом факультете Московского университета и в других высших учебных заведениях Москвы. Он активно противостоит официальной политике, отстаивает принципы академической свободы, подвергавшиеся в те годы попранию. Его позиция была четко определена; позже он писал: «Уходят ли от постели больной матери? Да еще с чувством виновности в ее болезни? Да, уходят- разве только за врачом и лекарством. Но, (уходя за лекарством и врачом, оставляют кого-нибудь у ее изголовья. И вот -у этого изголовья мы и остались. Мы считали, что каждый, кто не идет к белым и кому не грозит прямая казнь, должен оставаться на месте»9.

В этой трагической обстановке И.А.Ильин продолжает работать: пишет «Учение о правосознании»10, становится председателем Московского Психологического общества (он был избран в 1921 г. на место скончавшегося Л.М Лопатина), продолжает публичные выступления. Последнее из них состоялось весной 1922 г. на общем собрании. Московского Юридического общества, где обсуждались основные задачи правоведения в России в свете революции 1917 г., последовавшей за ней гражданской войны и победы большевиков. Ильин считал, что правильно сформулировать задачи русского правоведения могут те, кто от начала и до конца наблюдая этот исторический процесс на месте,- те, кто видел «и старое со всеми его недугами и во всей его государственной силе, и безмерное испытание войны, и упадок инстинкта национального самосохранения, и неистовство аграрного и имущественного передела, и деспотию интернационалистов, и трехлетнюю гражданскую войну, и психоз жадности, и безволие лени, и хозяйственную опустошенность коммунизма, и разрушение национальной школы, и террор, и голод, и людоедство, и смерть… Конечно, опыт, полученный нами, не есть просто опыт правовой и политический: он глубже - до уровня нравственного и религиозного; он шире - до объема хозяйственного, исторического и духовного вообще11.

Шесть раз большевики подвергали Ильина аресту, дважды его судили (30 ноября 1918 г. на Президиуме Коллегии Отдела по борьбе с контрреволюцией и 28 декабря 1918 г. в Московском Революционном Трибунале12), и оба раза он был оправдан за недостаточностью обвинения и амнистирован. Последний раз его арестовали 4 сентября 1922 г. и обвинили в том, что он «с момента октябрьского переворота до настоящего времени не только не примирился с существующей в России Рабоче-Крестьянской властью, но ни на один момент не прекращал своей антисоветской деятельности»13.

26 сентября Ильин и его жена вместе с большой группой высылаемых за границу ученых, философов и литераторов отплыли из Петрограда в Штеттин, в Германию.

В Берлине начался новый этап жизни Ильина, длившийся 16 лет. Вместе с другими русскими эмигрантами он включился в работу по организации Религиозно-философской академии, философского общества и журнала при ней. В январе 1923 г. в Берлине на открытии Русского научного института Ильин произнес речь, изданную позже отдельной брошюрой («Проблема современного правосознания»). Он стал профессором этого института, читал в нем курсы энциклопедии права, истории этических учений, введения в философию и в эстетику на русском и немецком языках. В 1923-1924 гг. он был деканом юридического факультета этого института, в 1924 г. избран членом-корреспондентом Славянского института при Лондонском университете.

Разнообразны его лекции о русских писателях, о русской культуре, об основах правосознания, о возрождении России, о религии и церкви, о советском режиме и др., с которыми он в 1926-1938 гг. около 200 раз выступая в Германии, Латвии, Швейцарии, Бельгии, Чехии, Югославии и Австрии. Но центральное место в жизни Ильина занимали тесно связанные между собой политика и философское творчество. Он входил в редакцию парижской газеты «Возрождение», редактируемой П.Б.Струве, активно публиковался в «Русском инвалиде», «Новом времени», «Новом пути», «России и славянстве», «России» и других эмигрантских изданиях. В 1927-1930 гг. Ильин был редактором-издателем журнала «Русский колокол» (вышло 9 номеров). Он участвовал в работе Российского Зарубежного съезда весной 1926 г., поддерживал тесную связь с Русским Обще -Воинским Союзом (РОВС), принимав участие в Сент-Жюльенском съезде, организованном в 1930 г. Русской Секцией Международной Лиги борьбы с Ш Интернационалом. Несмотря на то, что Ильин был одним из идеологов Белого движения и активно включился в политическую жизнь, в своей политической философии он основывался на принципах вне- и надпартийности, в частности никогда не был членом ни одной политической партии или организации.

С 1925 г. за рубежом начинают выходить его крупные философские работы: «Религиозный смысл философия. Три речи» (1925), «О сопротивлении злу силою» (1925) (вызвавшая широкий отклик к шумную полемику как на Западе, так и я России), «Путь духовного обновления. (1935), «Основы художества. О совершенном в искусстве» (1937). Он заканчивает книгу «О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин - Ремизов-Шмелев», но не нашел для нее издателя (она вышла только в 1959 г.). Выходят в свет его знаменитые брошюры: «Родина и мы» (1926), «Яд большевизма» (1931), «О России. Три речи» (1934), «Творческая идея нашего будущего»(1937), «Основы христианской культуры» (1937), «Основы борьбы за национальную Россию» (1938), «Кризис безбожия» (1951) и др.

Ильин очень рано сумел распознать подлинное лицо нацизма. В 1934 г. (через полгода после прихода Гитлера к власти) за отказ вести преподавание в соответствии с партийной программой национал-социалистов Ильин был удален, из Института. В 1938 г. гестапо наложило арест на все его печатные труды и запретило ему публичные выступления. Лишившись источника существования, Иван Александрович решил покинуть Германию и переехать в Швейцарию. И хотя на его выезд был наложен запрет, несколько счастливых случайностей (в чем он усматривал промысел Божий) помогли ему получить визы для себя и своей жены, и в июле 1938 г, Ильины уехали в Цюрих. В Швейцарии они обосновались в пригороде Цюриха Цолликоне, где с помощью друзей и знакомых, в частности, С.В.Рахманинова, Ильин в третий раз попытался наладить свою жизнь.

В Швейцарии Ильину была запрещена политическая деятельность, поэтому 215 выпусков бюллетеней заочных чтений, только для единомышленников, которые в течение шести лет он писал для РОВСа,- пришлось не подписывать. После его смерти эти политические статьи были изданы в двухтомнике «Наши задачи»(1956). В конце жизни Ивану Александровичу удалось закончить и издать произведение, над которым он работал более 33 лет,-«Аксиомы религиозного опыта» (1953), два тома исследований по религиозной антологии с обширными литературными добавлениями.

Выходят в свет его многочисленные работы на немецком языке. Среди них следует отметить «триптих философско-художественной прозы - сочинения, связанные единым внутренним содержанием и замыслом: 1.«Ich schaue ins Leben. Ein Buch der Besinnung» (Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий). 2. «Das verschollene Herz. Ein Buch stiller Betrachtungen» (Замирающее сердце. Книга тихих созерцаний) (1943), 3. «Blick in die Ferne. Ein Buch der Einsichten und der Hoffnungen» (Взгляд вдаль. Книга размышлений и упований) (1945). «Эти три книги,- писал его ученик Р.М.Зиле,- представляют собой совершенно своеобразное литературное творчество: это как бы сборники не то философических эскизов, не то художественных медитаций, не то просветительно-углубленных наблюдений на самые разнообразные темы, но проникнутые одним единым творческим писательским актом - «ВО ВСЕМ ВИДЕТЬ И ПОКАЗАТЬ БОЖИЙ ЛУЧ»14.

Русским вариантам этих книг Ильин дал иные названия: 1. «Огни жизни. Книга утешений», 2. «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний» и 3. «О грядущей русской культуре». Вторую книгу он полностью закончил, работал над третьей, но издателей при жизни не нашел - «Поющее сердце» издала его жена только в 1958 г.

Ильин пытался закончить и книгу «О монархии», готовил к изданию «Путь к очевидности», приводил в порядок другие работы, но после частых и продолжительных болезней 21 декабря 1954 г. он умер, не успев закончить задуманного. Наталия Николаевна, пережившая его на восемь лет, и позже исследователь его творчества Н.П.Полторацкий15 сделали очень много для издания новых и переиздания старых трудов замечательного русского философа.

Похоронен Иван Александрович в Цолликоне под Цюрихом. На плите, стоящей на могиле Ильина и его жены (она умерла 30 марта 1963 г.), высечена эпитафия:

So viel gelitten

In Liebe geschauet

Manches verschuldet

Und wenig verstanden

Danke Dir, ewige Gute!

Жизнь философа была тернистой, но светлой. «Его философский путь был труден. Его жизненный путь, вероятно, еще труднее. И мне кажется, что верной своей спутнице Наталии Николаевне Ильиной на горький вопрос: «долго ли еще маяться?» он мог ответить как неистовый Аввакум: «до самой смерти, матушка!»16 Ильин переносил удары судьбы стойко и подвижнически, сохраняя любовь к России и веру в ее возрождение.

Ю. Т. Лисица

ПРИМЕЧАНИЯ.

1. По материнской линии И.А.Ильин - немецкой крови; его дед, Юлиус Швейкерт (фон Штадион, г. Виттенберг), был коллежским советником. Имя деда Ильин выбрал в качестве псевдонима для некоторых своих работ на немецком языке.

2. Вишняк М. Дань Прошлому. Нью-Йорк. 1954. С.40.

3. О своем учителе после его кончины И.А.Ильин написал полные благодарности строки. См.: Памяти П.И. Новгородцева.- «Русская мысль». Прага-Берлин, 1923/24, Кн. IХ-ХП. С 369-374. О духе, царившем в школе П.И. Новгородцева, он вспоминал: «О каждом он заботился индивидуально, добывая стипендии, уроки, разрабатывая темы, щедро ставя свою подпись на библиотечных карточках. Сочинение давалось за сочинением; медленно возрастало здание духовной индивидуальности» (Там же. С. 373).

4. Учение Аристотеля о «рабстве от природы» (Аристотель, Политика, I).

5. См. ЦГИА г. Москвы, ф. 418, оп. 463, д, 36, л. 119.

6. Евгения Герцык, родственница Наталии, вспоминает. «Двоюродная сестра не была нам близка, но - умная и молчаливая - она всю жизнь делила симпатии мужа, немного ироническая к его горячности. Он же благоговел перед ее мудрым спокойствием. Молодая чета жила на гроши, зарабатываемые переводом: ни он, ни она не хотели жертвовать временем, которое целиком отдавали философии. Оковали себя железной аскезой - все строго расчислено, вплоть до того, сколько двугривенных можно в месяц потратить на извозчика; концерты, театр под запретом, а Ильин страстно любил музыку и Художественный театр» (Герцык Е. Воспоминания. Париж, 1973. С.153-154). Вместе они перевели работу Г.Зиммеля «О социальной дифференциации» (М., 1908), а также книгу Эльсцбахера «Анархизм» и два трактата Руссо, которые не удалось издать. Ильин посвятил жене свои основные труды.

7. Письмо к Л.Я.Гуревич от 13 авг. 1911 г.- ЦГАЛИ, ф. 131, оп. 1, ед.хр. 131, л. 2-4. Leistung - строго, основательно выполненная работа (нем).

8. См: Порядок или беспорядок? Изд-во «Народное право», сер. «Задачи момента., № 3. М., 1917. С. 4-5.

11. Основные задачи правоведения в России.- «Русская мысль». Кн. VIII – II, Прага, дек. 1992. С. 162-188.

12. См.: Центральный архив КГБ СССР, дело № 1315. архив Р-22082, л. 7; дело № 193. архив Н-191, л. 314-320.

13. Центральный архив КГБ СССР, дело № 15778, архив Н-1554, л. 15

15. Полторацкий Николай Петрович (1921-1990), профессор Питтсбургского университета (США), последний распорядитель наследия И.А.Ильина. Писал об Ильине в монографиях: «Русская религиозно-философская мысль XX века» (1975), «Россия революция» (1988), «Иван Александрович Ильин. Жизнь, труды, мировоззрение» (1989).

16. Все почувствовано

Так много выстрадано

Узрено в любви

Немало взято на душу

Постигнуто немногое

Спасибо Тебе, вечная Доброта!

(Перевод с нем. А.В.Михайлова).

17. Редлих. Р. Памяти И.А.Ильина.- «Посев». Мюнхен, 1955. №

И.А. Ильин родился 16(28) марта 1883 года в Москве в доме Байдакова в дворянской семье присяжного поверенного округа Московской судебной палаты, губернского секретаря Александра Ивановича Ильина и Екатерины Юльевны Ильиной (урождённой Швейкерт).

Отец философа был коренной москвич: дед, полковник Иван Иванович Ильин служил начальником Кремлёвского дворца. У Александра Ивановича были также старший брат Николай и младший Сергей, а также сестра Любовь.

По матери Иван Александрович был немецкой крови, и его дед Юлиус Швейкерт - был коллежским советником (что соответствовало 6-му чину в общей табели о рангах, принятой в Российской империи, что соответствовало чину полковника).

И.А. Ильин был третьим ребёнком в семье. Кроме него в семье было ещё два старших брата: Алексей и Александр. Маленького Ивана крестили 22 апреля 1883 года в Богородицерождественской за Смоленскими воротами церкви.

Его способности и талант уже обнаружились во время учёбы в гимназии и на юридическом факультете Московского университета. В 1910 г. Ильин был направлен в научную командировку в Германию и Францию, для продолжения образования в университетах Гейдельберга, Гёттингена, Парижа и Берлина, при этом занимаясь в семинарах Э. Гуссерля, Г. Риккерта и Г. Зиммеля, оказавших не маловажное влияние на формирование его взглядов.

После возвращения Ивана Александровича из научной командировки, которая состоялась в 1912 году, он преподавал в Московском университете и других высших учебных заведениях Москвы. К этому же времени относятся и его первые научные труды, посвящённые наследию Платона и Аристотеля, а также Руссо, Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля.

Кто только не причислял Ильина к каким либо организациям и партиям: начиная с кадетов, черносотенцев и кончая масонством. Сам Ильин в одной из статей для предполагаемого 10-то номера журнала "Русский колокол" высказался следующим образом: "Пользуясь этим случаем, чтобы заявить раз и навсегда: я никогда не был масоном ни в России, ни за границей; я никогда не был и членом какой бы то ни было политической партии. Лицам, утверждающим обо мне обратное (безразлично - русским или иностранцам), я публично предлагаю отнести себя (на выбор) - к безответственным болтунам или к бесчестным людям".

Постепенно же круг творческих интересов Ильина сосредотачиваются вокруг творчества Гегеля. В качестве подтверждения данного факта можно отметить, что, начиная с 1914-1917 гг., одна за другой выходят в свет шесть больших статей по философии Гегеля, составивших позднее ядро его двухтомного исследования - "Философия Гегеля как учения о конкретности Бога и человека" (1918), подготовленного им как магистерская диссертация, но при этом защитив её, он стал одновременно магистром и доктором в области государственных наук.

После Октябрьской революции, которую сам Иван Александрович называл "переворотом", оставаясь в Москве, включился в идейную борьбу против Советской власти. В это время он резко критикует большевизм в лекциях, прочитанных им в студенческих аудиториях, а также в публичных выступлениях в различных научных обществах, и в рядах брошюр, опубликованных в 1918 - 20-х г.г., что и послужило причиной его многочисленных и неоднократных арестов. В сентябре 1922 года Ильин был арестован ВЧК в шестой раз и приговорён к смертной казни, которая была заменена высылкой из России.

С 1923 по 1934 год русский философ был деканом и профессором Русского научного института в Берлине. В эти годы он активно участвовал в политической жизни русской эмиграции, примыкая к её правому (т.е. национально-патриотическому крылу - Прим. С.Л.). Он стал одним из идеологов белого движения, несколько лет издавал "Русский колокол. Журнал волевой идеи". В этот период времени им написан целый ряд книг по вопросам философии, политики, религии и культуры: "Религиозный смысл философии", "О сопротивлении злу силою" (1925), "Путь духовного обновления" (1935), "Основы художества. О совершенном в искусстве (1937) и др. Однако более активная деятельность Ильина прервалась из-за прихода к власти в Германии нацистов, ибо, уже в 1934 году он был уволен из Русского научного института, а через два года ему была запрещена и любая публичная деятельность. И в 1938 году он вынужден был эмигрировать из Германии в Швейцарию.

Во многом благодаря С.В. Рахманинову и многих других своих друзей он обосновался с женой близ Цюриха. Опасаясь реакции Германии, власти Швейцарии ограничивали деятельность русского философа. Но постепенно его положение укреплялось и он уже смог активно заняться творческой деятельностью. Помимо большого числа статей и очерков, выходивших в различных изданиях, в частности составивших впоследствии сборник "Наши задачи" (изданных в 2-х томах в 1956 году), Иван Александрович также опубликовал на немецком языке три книги философско-художественной прозы, объединённые общим замыслом"Поющее сердце. Книга тихих созерцаний" , а также фундаментальное исследование "Аксиомы религиозного опыта" (изданная в 2-х томах в 1953 году) и велась подготовка к печати книга "Путь к очевидности" (1957). Всё это говорит о том, что круг интересов Ильина был весьма широк: его интересовали как религиозные, так и правовые, социально- политические, философские, а также этические, эстетические, антропологические, литературоведческие и поэтические проблемы и направления знания.

До революции проблемы социальной философии были как бы на периферии философских интересов русского философа. Однако те драматические события, которые произошли в стране после октябрьского переворота, резко изменили его предпочтения и устремления. Первой же значительной работой в этом направлении, которая во многом повернула Ивана Александровича к социальным проблемам стала работа "О сопротивлении злу силою" (1925), которая поставила во многом нравственные проблемы и вызвала широкую полемику как в России, так и за рубежом. На многочисленные вопросы: "Может ли человек, стремящийся к нравственному совершенству, сопротивляться злу силою и мечом? Может ли человек, верующий в Бога, приемлющий Его мироздание и своё место в мире, не сопротивляться злу мечом и силою?" Русский философ отвечает на данные вопросы следующим образом: "... физическое пресечение и понуждение могут быть прямою религиозною и патриотической обязанностью человека; и тогда он вправе от них уклониться".

В этой книге Ильин весьма аргументированно критикует учение Л.Н. Толстого о непротивлении. Рассматривая в данном случае физическое принуждение или предубеждение как зло, не становящийся добром от того, что за неимением других средств человек для противопоставления злу не только имеет право, но и может иметь обязанность применять силу. "Насилием"же согласно Ильину, оправданно называть только произвольное, безрассудное принуждение, исходящее из злой воли или само непротивление ко злу.

При этом, Ильин не освящает вынужденного обращения к силе, не возводит его в ранг добродетели - применение насилия всегда остаётся делом неправедным (хотя и не всегда законным). Как вести себя при встрече с социальным и моральном злом, какими средствами противодействовать ему - дело нравственного выбора, ибо правильный выбор может сделать только духовно и нравственно здоровая личность. Т.о., позитивное решение проблемы преодоления зла перерастает у Ильина в более широкую проблему формирования и воспитания высоконравственного человека, которая стала центральной уже для последующего творчества русского мыслителя.

Выдающийся вклад внёс русский мыслитель и в формирование и разработку национальной идеологии. Так, в своём докладе "Творческая идея нашего будущего", сделанном в Белграде и Праге в 1934 году, он формулирует назревающие проблемы русской национальной жизни, которая актуальна и по сей день. "Мы должны сказать всему остальному миру, - смело заявил он, - что Россия жива, что хоронить её - близоруко и неумно; что мы не человеческая пыль и грязь, а живые люди с русским сердцем, с русским разумом и русским талантом, что напрасно думают, будто мы с друг другом "перессорились" и пребываем в непримиримом разномыслии, будто мы узколобые реакционеры, которые только думают свои личные счёты с простолюдином или "инородцем".

С прозорливой точки зрения Ильина, в России грядёт всеобщая национальная судорога, которая, по мнению Ильина, будет стихийно мстительной и жестокой. "Страна вскипит жаждой мести, крови и нового имущественного передела, ибо поистине ни один крестьянин в России ничего не забыл. В этом мнении встанут десятки авантюристов, из коих три четверти будут "работать" на чьи-нибудь иностранные деньги, и ни у одного из них не будет творческой и предметной национальной идеи". События в России последних десяти лет, к сожалению подтвердили предостережения русского мыслителя.

Более того, Ильин с гениальным пророчеством предвидел и распад исторической России, который и произошёл в 1991 году, во многом, как он сам говорил, благодаря "мировой закулисе". Однако, в результате от этого распада во многом страдает весь мир, ибо разрушается сила, которая бы противостояла Западу (и, в частности, США). В статье "Что сулит миру расчленение России?" он отмечает следующее: "Расчленение организма на составные части нигде не давало и никогда не даст ни оздоровления, ни творческого равновесия, ни мира. Напротив, оно всегда было и будет болезненным распадом, процессом разложения, брожения, гниения и всеобщего заражения. И в нашу эпоху в этот процесс будет втянута вся вселенная". Далее он следующим образом характеризует уже ситуацию в самой России: "Территория России закипит бесконечными распрями, столкновениями и гражданскими войнами, которые будут постепенно перерастать в мировые столкновения". Это перерастание во многом будет совершенно неотвратимым "в силу одного того, что державы всего мира (европейская, азиатская и американские) будут вкладывать свои деньги, свои торговые интересы и свои стратегические расчёты в нововозникшие малые государства". Последние события в Ираке, как бы полностью подтверждают этот во многом зловещий прогноз Ивана Александровича.

Чтобы преодолеть эту национальную судорогу, которую мы все переживаем сегодня, русские национально и патриотически мыслящие люди должны быть готовы генерировать эту идею применительно к новым условиям. Она, прежде всего, должна быть государственно-исторической, государственно-национальной, государственно-патриотической. Эта идея должна, прежде всего, говорить о главном в русских судьбах - и прошлого, и будущего и она прежде всего должна светить целым поколением русских людей.

Главное, согласно Ильину, это воспитание в самом русском народе национального духовного характера. Именно из-за его недостатка в интеллигенции и в массах Россия и рухнула во время революции. "Россия встанет во весь рост и окрепнет только через воспитание в народе такого характера. Это воспитание может быть только национальным самовоспитанием, которое может быть проведено самим русским народом, т.е. его верной и сильной национальной интеллигенцией. Для этого нужен отбор людей, отбор духовный, качественный и волевой".

В религиозной философии Ильин не принадлежал к плеяде последователей В.С. Соловьёва, с которыми многие связывают обычно русский религиозно-философский ренессанс. Предметом его основного внимания был не только тот или иной христианский догмат, внутренний нечувственный опыт, но и то, что называют духом. Все эти нюансы Ильин и выразил в своём классическом труде "Аксиомы религиозного опыта" (1953, т.1-2). Это, прежде всего, учение о равновесии и сочетании духа и инстинкта, а также законов природы и законов духа, являющейся центральным в его религиозной философии. И в этом отношении сама эстетическая установка Ивана Александровича шла как бы вразрез остальному серебряному веку и имела во многом другой источник. Во главу угла он ставил художество, процесс рождения и воплощения эстетического образа, а на вершину художественное совершенство, которое внешне может быть лишено "красоты". Все эти вопросы Ильин поднял в монографиях и лекциях о наших великих писателях, поэтах, певцов, композиторов, актёров, таких как Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой, Бунин, Шмелёв, Мережковский, Метнере, Рахманинове, Шаляпине.

Но самый главный предмет для философского исследования Ильина, ради которого он написал всё остальное - это сама Россия и её образующий русский народ. Этим основным темам всей его жизни посвящены следующие работы: "Сущность и своеобразие русской культуры" и "Грядущая Россия". Иван Александрович много писал об истории России, как бы прогнозируя её будущее, а также о сильных и слабых сторонах русского народа. Религиозные установки и прафеномены русской православной души, которые являются по Ильину, "сердечное созерцание, любовь к свободе, детская непосредственность, живая совесть, равно как воля к совершенству во всём, вера в божественное становление человеческой души. Эти прафеномены суть: молитва; старчество; праздник Пасхи; почитание Богородицы и святых; иконы".

Главные труды:

Кризис идеи Субъекта в Наукоучении Фихте Старшего. 1911г.
Философия Гегеля, как учение о конкретности Бога и человека. 2 тома. 1916-1918гг.
Учение о Правосознании. Доселе не напечатано. 1919г.
Основные задачи правоведения в России 1921г.
Религиозный смысл философии, 1924г.
О сопротивлении злу силою, 1925г.
Путь духовного обновления. Вера. Любовь. Свобода. Совесть. Семья. Родина. Национализм, 1935г.
Основы художества. О совершенном искусстве, 1937г.
Основы христианской культуры, 1937г.
О тьме и просветлении. Книга литературной критики. Творчество Бунина. Творчество Ремизова. Творчество Шмелева.1938г.
Огни жизни. Книга утешения. 1938-1939.
Сущность и своеобразие русской культуры. 1942. 1944.
О грядущей русской культуре. Книга заданий и надежд. 1945.
Аксиомы религиозного опыта. 1953 г.
О грядущей России.

Используемая литература

Новая философская энциклопедия. / Ст. Ю.Т. Лисицы. С.96-97. - М:2001.
Русская философия. Словарь. / Ст. В. Кураева. С.183-184. - М:1995.
Святая Русь. Русский патриотизм. Словарь. /Ст. О. Платонова. С.289-291.
И.А. Ильин. Собрание сочинений (вышло 25 томов). - М:1993-2003.
История русской философии. Под ред. М.А. Маслина. / Ст. В. Кураева. С.497-509.
И.А. Ильин. Наши задачи. - М: 1992.

В 1923 г., к недовольству авангардистов, на конкурсе на проект Дворца Труда в Москве лучшим был признан проект петроградского архитектора Н.А. Троцкого в стилистике «революционного романтизма». Проект братьев Весниных, позднее названный манифестом конструктивизма, получил лишь третью премию. Однако усиление влияния сторонников «современной» архитектуры после 1923 г. фактически привело к разрыву между московскими и ленинградскими архитекторами. В 1928-1929 гг. во время конкурса на проект здания Библиотеки им. Ленина заказной проект ленинградского архитектора-академиста В.А. Щуко вызвал бурю критики со стороны московских архитектурных организаций. Вместе с тем этот проект во многом предвосхитил обращение к «историческому наследию», провозглашенное в 1932 г. Именно тогда для разработки окончательного проекта Дворца Советов и для работы над проектом реконструкции Москвы были привлечены ведущие мастера Ленинграда, выпускники Академии художеств, которые вопреки всем веяниям не отказались от своих убеждений.

Пока авангардисты в первой половине 1920-х гг. мечтали застроить Москву новыми зданиями из стекла и бетона, а в конце 1920-х гг. – перепланировать, отказавшись от исторической радиально-кольцевой структуры, ленинградские архитекторы в деле реконструкции города продолжали следовать традициям и принципам, оформившимся в первые десятилетия ХХ в. Одним из этих архитекторов был Лев Александрович Ильин.

Л.А. Ильин родился 18 июля 1880 г. в Тамбове. В 1897 г. он поступил в Петербургский институт гражданских инженеров, во время учебы начал работать помощником городского архитектора в Тамбове. После окончания института в 1902 г. Ильин некоторое время занимается в мастерской Л.Н. Бенуа в Петербургской Академии художеств. Как позднее писал сам Ильин: «Академию я так и не окончил, к великому моему сожалению. Некоторый тогдашний профессиональный жизненный успех, а может быть и возраст, не позволили мне достаточно серьезно отнестись к собственному намерению и к тому вниманию, какое оказал мне в Академии Л.Н. Бенуа». В 1906 г. в соавторстве с инженерами Клейном и Розенбергом он принимает участие конкурсе на проект больницы Петра Великого. «Параллельно с постройкой больницы, продолжавшейся вплоть до 1916 года, Л.А. Ильин участвует в многочисленных конкурсах и выставляет свои работы на русских и международных архитектурных выставках и конгрессах в Вене, Риме и Мальме (Швеция)». В 1910-х гг. Ильин участвует в сооружении нескольких новых мостов в Петербурге в том числе и на Невском проспекте.

В 1918 г. Л.А. Ильин становится директором Музея Города, созданного в Петрограде. В конце 1923 г. по его инициативе при Музее создается градостроительная проектная мастерская – Комиссия по перепланировке Петрограда. В эту Комиссию передаются материалы из Архитектурной мастерской Фомина, работавшей над проектом планировки города с 1918 г. В 1924 г. Комиссия преобразуется в Бюро по перепланировке Ленинграда, а в 1925 г. – в Отделение по планировке города (под руководством Л.А. Ильина) при подотделе благоустройства Отдела коммунального хозяйства Губисполкома. В 1925-1926 гг. по проекту Ильина оформляется сквер перед зданием Биржи, в 1926-1927 гг. –стрелка Елагина острова. Вплоть до 1938 г., несмотря на частые реорганизации проектного и планировочного дела, он возглавляет работы над проектом планировки города.

Даже после отклонения в августе 1935 г. фактически готового проекта бригада Архитектурно-планировочного отдела Исполкома Ленсовета (АПО) под руководством Л.А. Ильина выигрывает срочный конкурс на Схему проекта перепланировки Ленинграда. Схема дорабатывается и утверждается в декабре 1935 г. Как и в наработках конца 1920-х гг., она предусматривает развитие города в южном направлении с центральной осью вдоль Московского шоссе. На пересечении шоссе с вновь проектируемой главной дуговой магистралью намечается новый общегородской центр с Домом Советов.

В 1936 г. конкурсный проект Дома Советов Л.А. Ильина признается одним из лучших, но к осуществлению принимается проект Н.А. Троцкого. Через два года Ильин скажет: «Этот ответственный конкурсный проект, к сожалению, сделан мною в продолжение трех недель, тогда как другие работали над проектом значительно больше. Я работал три недели не потому, что без внимания отнесся к этой большой задаче, а потому, что заканчивал в это время работу по планировке центра Москвы».

Об этом факте молчат официальные биографии Л.А. Ильина. В них можно найти упоминания о его большой работе (в качестве главного архитектора и консультанта) над проектом генерального плана Баку в 1930-1936 гг., о его работе над аналогичными проектами для Петрозаводска, Иванова, Ярославля и др. Не встречается фамилия Ильина и в статьях 1930-х гг., посвященных реконструкции Москвы. Лишь в публикации 1936 г. в журнале «Архитектура СССР», посвященной завершению первого этапа детализации Генерального плана 1935 г. , в подписях к иллюстрациям Ильин упоминается как один из авторов некоторых проектов Архитектурно-планировочной мастерской № 2, в частности проекта реконструкции Красной площади. Позднее, в статье 1945 г., посвященной памяти зодчего, А. Бунин упоминает (без указания даты), что Ильин разрабатывал для Москвы проект проспекта Дворца Советов (Аллея Ильича от Дворца Советов к Воробьевым горам). Таким образом, исходя из двух упоминаний и слов самого архитектора, можно предположить, что Ильин в 1936 г. принимал самое деятельное участие в работе архитектурно-планировочной мастерской № 2, отвечавшей за разработку проекта реконструкции центра Москвы. (Немаловажным представляется тот факт, что руководителем мастерской был В.А. Щуко – ровесник Ильина, также родом из Тамбова, с которым они примерно в одно время учились в Академии художеств у Л.Н. Бенуа, а в последствии вместе работали над рядом проектов для Ленинграда).

Несмотря на всю странность ситуации, когда главный архитектор Ленинграда участвует в работе над столь ответственным фрагментом Генерального плана реконструкции Москвы, она была вполне закономерна. Именно к 1936 г. окончательно сформировалась концепция реконструкции Москвы, в основе которой лежала идея уподобления Москвы старому Петербургу, и опыт такого специалиста, как Ильин, был бесценен. В чертежах и эскизах, созданных с его участием, удалось преодолеть существовавшее в Москве стремление застроить центр грандиозными ведомственными зданиями и создать искомый образ цельного ансамбля, подчиненного единой доминанте – Дворцу Советов. И хотя предложение Ильина не получило дальнейшего развития, эскизы 1936 г. стали кульминацией всего длительного процесса разработки проекта реконструкции Москвы и ее центрального ядра в 1930-е гг.

Однако после 1936 г. Ильин уже не был востребован так, как раньше. В 1938 г. разрабатывавшийся под его руководством проект планировки Ленинграда был раскритикован, а коллектив Ильина отстранен от работы. Один из самых заметных архитекторов советского Ленинграда 1930-х гг. стал профессором Ленинградского института инженеров коммунального хозяйства.

11 декабря 1942 г. Лев Александрович Ильин погиб при артобстреле Ленинграда.
Ильин Л.А. Мой творческий путь // Архитектура Ленинграда. – 1938. – № 2. – С. 59.
Бунин А. Памяти Льва Александровича Ильина (Ко 2-ой годовщине со дня смерти) // Архитектура СССР. – 1945. – № 9. – С. 39.
Отклонение разработанного проекта было связано как с новыми установками, озвученными в связи с принятием Генерального плана Москвы, так и с ухудшением отношений с Финляндией, к границам которой подходил запроектированный «Большой Ленинград». Немаловажным фактором стало и появление во главе партийного руководства Ленинграда А.А. Жданова, стремившегося вычеркнуть С.М. Кирова – своего предшественника – из истории города.
Ильин Л.А. Мой творческий путь // Архитектура Ленинграда. – 1938. – № 2. – С. 65.
Булушев А. Планировка Москвы на новом этапе // Архитектура СССР. – 1936. – № 8. – С. 8-9.