Катынское дело. Катынь, катынское дело Катынское дело связано с

Катынь, Катынский лес - место массового расстрела и захоронения польских офицеров, попавших в плен к Красной армии в 1939 году, в 1941 году оказавшихся в руках германского вермахта и казненных немецкой айнзацкомандой на месте советского пионерского лагеря.

Швед В.Н. 52 вопроса о Катыни (в помощь интересующимся «Катынским делом»).

Рецензия на Заключение комиссии экспертов Главной военной прокуратуры по уголовному делу № 159 о расстреле польских военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобельского спецлагерей НКВД в апреле – мае 1940 г. 23.06.2010

Швед В.Н. О фальсификации записки Берии Сталину № 794/Б от «__» марта 1940 года . 02.06.2010

Илюхин В.И. Катынь подложное письмо Берии . Выявлен исполнитель подложного "письма Берии №794/Б". 02.06.2010

Швед В.Н. Катынь 2010: новая страница или… 30.04.2010

Швед В.Н. О «второсортных» жертвах в Польше и Православии, как враге Речи Посполитой . 23.02.2010

Илюхин В.И. О расстреле польских офицеров в 1941 году . Выступление депутата В.И. Илюхина от фракции КПРФ на Пленарном заседании Госдумы. 12.02.2010

Вопросы истории, № 5, Май 2011, C. 22-35.
Яжборовская Инесса Сергеевна - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Центра политологии и политической социологии Института социологии РАН.

Катынское дело - знаковое в советско- и российско-польских отношениях, кульминация и символ двустороннего конфликта, растянувшегося на многие десятилетия, взаимного отторжения народов-соседей. Начало катынскому делу положили пакт Молотова-Риббентропа и ставший важным элементом его реализации "освободительный поход" 17 сентября 1939 г., в ходе которого при продвижении Красной армии по польской территории польских военнослужащих, а также гражданских лиц из административно-управленческого аппарата задерживали и направляли (нередко обманным путем) в лагеря. При этом польские части, получившие приказ всего лишь не допускать разоружения, нередко в ожидании организации совместных действий против наступавших германских частей, в большинстве случаев не оказывали сопротивления. Красной армии они сдавались "в плен", как правило, добровольно. Польское командование рассчитывало, что им позволят выйти за южную границу и продолжать подготовку к борьбе за независимость Польши. Однако именно это инкриминировалось жертвам Катыни в констатирующей части "записки Берия" от 5 марта 1940 г. как основание для расстрела. В настоящее время в коллективном труде Института российской истории РАН эта версия об "освободительном походе" заменена несколько более корректным "польским" и даже вполне откровенным "военным" походом (1).
Подчеркнем: хотя война объявлена не была, со вступлением советских войск на польскую территорию и передачей захваченных поляков в распоряжение НКВД Политбюро ЦК ВКП(б) и военное командование именовали узников лагерей не интернированными, а военнопленными. Лагеря получили такое название уже в приказе Л. П. Берия об их создании, отданном 19 сентября (2).
Установлены численность и состав узников лагерей польских военнопленных: из двух с половиной сотен тысяч большинство рядовых и низшего командного состава были отправлены в лагеря ГУЛАГа, Главного экономического управления НКВД, Наркомюста и т.д. В качестве трудовых ресурсов они использовались в общей сложности в более чем 130 лагерях. После тщательного отбора из военнопленных были сформированы Старобельский, Козельский и Осташковский спецлагеря НКВД. В этих трех лагерях были сосредоточены офицерский состав (кадровый и мобилизованный из резерва) и отобранные гражданские лица - в основном служащие органов государственного аппарата, вплоть до бухгалтеров. На деле почти 22 тысячам этих польских граждан права военнопленных не были предоставлены. В апреле-мае 1940 г. они были тайно расстреляны. Их уничтожение органами НКВД и легло в основу катынского дела.
Небольшая станция Катынь под Смоленском десятки лет известна именно тем, что осенью 1943 г. там было вскрыто первое массовое захоронение. По ее имени называют теперь тайные расстрелы, жертвы которых захоронены в огромных рвах в Катынском лесу, но также и в лесопарковой зоне Харькова и в селе Медное около Твери (Калинина) - 21 857 узников Козельского (4431), Старобельского (3820) и Осташковского (6311 человек) лагерей, а также 7805 заключенных тюрем Западной Украины и Белоруссии, места погребения которых до сих пор не обнаружены. Эти цифры содержатся в записке председателя КГБ СССР А. Н. Шелепина от 3 марта 1959 г. на имя Н. С. Хрущева, когда тот принялся заметать следы преступления и рассматривал вопрос о ликвидации учетных дел расстрелянных, как указывал Шелепин, "по решению специальной тройки НКВД СССР" - "на основании Постановления ЦК КПСС от 5 марта 1940 года" (3).
Период с момента обнаружения польскими рабочими строительно-ремонтной фирмы "Тодт" весной 1943 г. катынских захоронений и использования немцами сведений о них, а затем краткой советской постановки этого вопроса на Нюрнбергском процессе и снятия его, и до начала 1950-х годов (работа комиссии Конгресса США под руководством Р. Дж. Мэддена) был временем формирования и отстаивания "советской официальной версии" - приписывания вины гитлеровцам, с датой расстрела "1941 год". В целях контрпропаганды тиражировались результаты подготовленной "органами", выборочной и краткосрочной, с подкладыванием фальсифицированных документов, эксгумации комиссии Н. Н. Бурденко: изготовлены брошюры "Правда о Катыни" и "Сообщение Специальной комиссии по расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров" (4). "Официальная версия" была закреплена в 1953 г. в Большой Советской энциклопедии как идеологическая истина в последней инстанции, стандартная для цензуры "авторитетная" информация - со строжайшим запретом любых сомнений и поисков правды. Но и это длилось недолго. Вскоре в СССР эта тема была полностью закрыта для всех форм печати, вычеркнута из энциклопедий и словарей.
Только после XX съезда появились сведения о том, что в Польше на массовых митингах и собраниях, в листовках и публикациях выплескивается накопившаяся напряженность, порожденная былыми конфликтными ситуациями. С неизбежностью возникала и тема катынского преступления. В Польше, Англии и других странах она в течение десятилетий пробивала дорогу к правде, особенно в периоды кризисного развития событий (5). Советское посольство в Варшаве с тревогой докладывало об этом в Москву. Вся информация строго засекречивалась. Секретность была распространена как на ЦК КПСС, так и на органы госбезопасности. Крупный работник "силовых структур", генерал КГБ Г. С. Жуков, во время войны уполномоченный по созданию иностранных формирований в СССР, личный представитель Сталина по польским делам, в доверительной беседе с заведующим польским сектором ЦК КПСС П. К. Костиковым уже в период перестройки свидетельствовал: "В НКВД, как и в КГБ, было строго запрещено вести какие-либо разговоры о Катыни, даже как о немецком преступлении" (6).
Исследование этой темы стало возможным только в во второй половине 1980-х годов, когда возникали, хотя и с немалым трудом, условия для критического переосмысления прошлого. 21 апреля 1987 г., в 42-ю годовщину Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и Польшей, подписями президентов М. С. Горбачева и В. Ярузельского была скреплена Декларация о советско-польском сотрудничестве в области идеологии, науки и культуры. Важную роль в его развертывании сыграла созданная на этой основе Совместная комиссия ученых СССР и ПНР по истории отношений между двумя странами. Катынский вопрос оказался не просто неизученным, но и наиболее сложным из числа трудных проблем в истории этих отношений, а партийно-государственное руководство страны, тщательно контролировавшее ход работы комиссии, всячески противодействовало его выяснению, ограничивая доступ к источникам материалами комиссии Бурденко (7). Советский сопредседатель акад. Г. Л. Смирнов, впервые столкнувшись с этим делом и стараясь в нем объективно разобраться, создал внутри советской части комиссии узкую катынскую подкомиссию из трех человек (В. С. Парсаданова, Е. А. Скрипилев, И. С. Яжборовская) под своим руководством; пользуясь своим авторитетом недавнего помощника Горбачева, он собрал руководителей архивов и рекомендовал им приоткрыть для группы исследователей катынские материалы. После этого поиски в Особом архиве Парсадановой документов по катынскому преступлению принесли успех. Новыми возможностями воспользовался и участвовавший в подготовке к печати материалов Нюрнбергского процесса в издательстве "Юридическая литература" Ю. Н. Зоря, сын Н. Д. Зори, помощника главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе Р. А. Руденко.
С марта 1989 г. заведующий международным отделом ЦК КПСС В. М. Фалин, регулярно получавший информацию как о работе двусторонней комиссии, так и о настроениях в Польше, готовил и передавал на рассмотрение ЦК и лично Горбачеву секретные записки об обострении в Польше проблемы Катыни, о доказательствах необоснованности аргументации, представленной Бурденко (подавляющая часть поляков уверена, что это "дело рук Сталина и Берии, а само преступление совершено весной 1940 г.", доказательства чего польская сторона представила (8)), о необходимости реагировать, чтобы не подрывать двусторонние отношения (9). Он пришел к убеждению, сформулированному в воспоминаниях так: "Где политика и отношения с Советским Союзом, там для поляка - Катынь" (10).
22 марта министр иностранных дел Э. А. Шеварднадзе, В. М. Фалин и председатель КГБ СССР В. А. Крючков высказали мнение: "Возможно, целесообразнее сказать, как реально было и кто конкретно виноват в случившемся, и на этом закрыть вопрос" (11).
За этим последовали поручения от 31 марта ряду партийно-государственных руководителей и подготовленная справка "К вопросу о Катыни" от 22 апреля 1989 года. Прокуратура СССР и КГБ должны были провести совместно "тщательную проверку" и "выяснение всех обстоятельств случившегося" в трех спецлагерях НКВД, чтобы перед приездом 27 - 28 апреля Ярузельского с рабочим визитом дать об этом публикацию в печати. Постановлением ЦК КПСС эта проверка должна была дать результаты к 1 августа. Поиск документальных материалов возлагался на Главное архивное управление при Совете министров СССР, Гостелерадио СССР. Главным газетам "Правда" и "Известия" поручалось дать публикации об этих мероприятиях (12).
22 февраля 1990 г. Фалин сообщил Горбачеву о результатах поисков ученых в Особом архиве: установлено, что узники трех спецлагерей "убыли" и "в статистических отчетах в дальнейшем не фигурировали". Дела на узников Старобельского лагеря были уничтожены, а из двух других переданы в Главное управление по делам военнопленных. В подкрепление вывода о необходимости "так или иначе определяться с нашей позицией" Фалин ссылался на результаты экспертизы, проведенной Зорей: сопоставление списков отбывавших из Козельского лагеря и списков опознания весны 1943 г. "показало наличие прямых совпадений", что является доказательством "взаимосвязи наступивших событий". Изученные материалы ставили под сомнение достоверность "доклада" Бурденко и позволяли сделать вывод, что это "дело рук НКВД и персонально Берия и Меркулова". Ситуация "вряд ли позволит нам дальше придерживаться прежних версий и уклоняться от подведения черты" (13), - суммировал он.
К тому времени публичное слово о катынском злодеянии, опираясь на просочившиеся из Польши сведения, сказали московские журналисты - В. К. Абаринов на страницах "Литературной газеты", Г. Н. Жаворонков в "Московских новостях", Л. Н. Един в "Новом времени", Н. Н. Ермолович в "Известиях" и др. А. Е. Липский предварил вводной статьей "Эхо трагедии в Катыни" публикацию перевода польской экспертизы, подготовленной членами двусторонней комиссии (14). Вышла и первая у нас книга на эту тему - журналистское расследование "Катынский лабиринт", плод честного и смелого пера Абаринова (15). Казалось бы, правда о преступлении близка к раскрытию. Однако в руководстве КПСС в это время усилилась другая линия. Горбачева ознакомили с содержимым хранившегося в архиве VI сектора Особого отдела ЦК КПСС запечатанного пакета N 1 - с "особой папкой", с пометой "справок не давать". В нем хранились основополагающие катынские материалы - решение Политбюро ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 г. и записка Шелепина об его исполнении. Генсек ознакомился и с фальсификатом комиссии Бурденко, подкрепленным воспроизведением его аргументации в справке Института всеобщей истории АН СССР (автор Н. С. Лебедева). В итоге у него возникло желание, по свидетельству помощника Горбачева В. А. Александрова, вообще уйти от катынского дела (16).
Пообещав полякам раскрыть правду о катынском преступлении, он занял позицию: "пусть ученые копаются". Советской части комиссии предлагалось обратиться к широкой общественности с просьбой собирать всевозможную информацию "для обнаружения правды". Разумеется, польская часть комиссии такую постановку вопроса отвергла. Боязнь выяснения обстоятельств "катынского дела", и особенно проблема ответственности за него партийно-государственного руководства, породили новую проблему - так называемую "Анти-Катынь", поиск путей замазывания правды и ухода от признания вины советской стороны за тайный, преступный массовый расстрел польских военнопленных - через нахождение "баланса", предъявление "встречного иска". Начало этому было положено распоряжением президента СССР Горбачева от 3 ноября 1990 г., в котором в обширном перечне поручений советским министерствам и ведомствам восьмым пунктом предлагалось Прокуратуре СССР ускорить следствие по катынскому делу и представить соответствующее заключение, но одновременно, девятым пунктом - ряду учреждений, ведомств и организаций было поручено найти "архивные материалы, касающиеся событий и фактов из истории советско-польских двусторонних отношений, в результате которых был причинен ущерб советской стороне" (17).
В качестве политического "противовеса" Катынскому делу рассматривалась судьба пленных красноармейцев войны 1919 - 1920 годов. Смирнов в воспоминаниях пишет: "Меня подбивали, чтобы мы в свою очередь поставили вопрос о плохом отношении к советским военнопленным в 21 году" (18).
Он не считал нужным идти по пути создания новой конфликтной ситуации ради "обнуления" цифры жертв, "уравновешивания" претензий к СССР.
Поиски Парсадановой и Зори в Особом архиве завершились официальной передачей польской стороне на встрече в Москве президентов Горбачева и Ярузельского 13 апреля 1990 г. списка выбывших из Старобельского лагеря, предписаний на отправку из двух других спецлагерей и ряда других вполне доказательных материалов. Сообщением ТАСС было подкреплено признание вины советской стороны (Берии, В. Н. Меркулова и их подручных), что открыло дорогу для публикаций историков (19). Затем, уже в связи с "делом КПСС", в Президентском архиве был обнаружен "пакет N 1" содержавший решающий документ - постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. с поручением НКВД СССР рассмотреть дела более 25 тыс. человек "в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания - расстрела", "без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения". В 25 тысяч определялось приблизительное количество содержавшихся в трех спецлагерях и тюрьмах Западной Белоруссии и Западной Украины тех же категорий узников-поляков (что оговаривалось в представлении Берия). Согласно поручению Берии от 7 марта, для расправы достаточно было только справок, в пятидневный срок подготовленных НКВД. Достоянием гласности становились документы об отправке транспортов к месту казни и рапорты об исполнении преступного приказа (20).
В российской печати встречается повальное зачисление узников трех спецлагерей в офицерский кадровый состав якобы вражеской армии - ради оправдания их расстрела без суда и следствия. На самом деле военнослужащие были только в двух из них, а профессиональных военных среди них было всего 44,9 процента. Большинство - 55 процентов - составляли проходившие срочное обучение, по всей территории страны поставленные под ружье мужчины призывного возраста, мобилизованные для защиты страны от развернувшегося 1 сентября 1939 г. гитлеровского нашествия. Среди них преобладали люди массовых гражданских профессий, представители интеллигенции различного профиля: многие сотни учителей, врачей, инженеров и агрономов, священники и журналисты, общественные и политические деятели. Были писатели и поэты, десятки профессоров и доцентов вузов, включая ученых с мировым именем. Расстрелянными в Катыни оказались именно они, а также задержанные во время всеобщей регистрации пожилые отставники, в том числе инвалиды (21). Надо ли говорить, что под этот каток попала значительная часть интеллектуальной элиты страны, и пояснять, почему столь болезненно по сей день ощущает катынский вопрос вся Польша? Он затрагивает судьбы граждан всех национальностей и конфессий, живущих в этой стране - не только католиков и протестантов, но и православных, и грекокатоликов - украинцев, белорусов и русских, а также евреев, немцев, литовцев, чехов и др., чьи фамилии и род занятий ныне выбиты на мемориальных кладбищах в Катыни, Медном и в лесопарковой зоне Харькова.
Совместная комиссия ученых СССР и ПНР по истории отношений между двумя странами закончила свою работу на рубеже 1980 - 1990-х годов, накануне распада СССР, с прекращением существования Польской Народной Республики. Расследование катынского дела продолжила - уже с точки зрения права - следственная группа Главной военной прокуратуры РФ (ГВП), которой было возбуждено дело N 159 о расстреле польских военнопленных спецлагерей НКВД в апреле-мае 1940 года. Усилиями юристов, историков, медиков и других специалистов правда об этом преступлении была установлена в начале 1990-х годов.
В обнаруженных местах массовых расстрелов были проведены эксгумации жертв из всех трех лагерей. В начале 1990-х годов, в ходе проведенных там чрезвычайно сложных работ предстала как преднамеренная фальсификация выдвинутая комиссией Бурденко версия о том, что польские военнослужащие были расстреляны во время оккупации немцами (сам он тоже признал это в конце своей жизни). Была собрана огромная коллекция вещественных доказательств, опрошены десятки молчавших долгие годы соучастников и свидетелей этого преступления. Их показания зафиксированы на видео и опубликованы. Имеются указания на подлинных расстрельщиков - показания участника репрессий начальника УНКВД по Калининской области Д. С. Токарева и работника Харьковского УНКВД М. В. Сыромятникова и других сотрудников карательных органов. Были подняты дела Главного управления НКВД по делам военнопленных, дал признательные показания его начальник П. К. Сопруненко. Во время работы в фондах этого управления были найдены списки расстрелянных, аналогичные составленным в ходе эксгумации 1943 г. (проведенной Технической комиссией Польского Красного Креста под надзором немцев) и опубликованным поляками.
Подтверждению того, чье это преступление, послужил неоспоримый факт: до Калинина (ныне Твери), где были расстреляны 6311 узников Осташковского лагеря, сброшенных затем во рвы у села Медное, немецкие части едва дошли, как были оттуда отброшены. По рекомендации президентов двух стран было задумано и оформлено соглашениями их архивных служб от 27 апреля и 11 июня 1992 г., а ныне закончено совместное издание "Катынь: документы преступления" (22).
В связи с рассмотрением "дела КПСС" на Конституционном суде встал и вопрос о катынском злодеянии - но преимущественно в плоскости политической ответственности о его сокрытии, без рассмотрения правового существа. Эти проблемы были затронуты в печати в ходе полемики Ф. М. Рудинского и А. М. Ларина (23).
Представленный в суд корпус катынских документов, указывающих на подлинных инициаторов и виновников расстрела, специальный посланник Президента России Б. Н. Ельцина Р. Г. Пихоя 14 октября 1992 г. передал президенту Республики Польша Леху Валенсе. В числе их решение Политбюро ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 г. с автографами Сталина и ряда членов его узкого состава и записка председателя КГБ СССР Шелепина Хрущеву от 3 марта 1959 г. о мерах по уничтожению следов катынского преступления. Как заверенные фотокопии, так и переводы 42-х подлинных документов из "особой папки" Президентского архива впервые были опубликованы в Польше (24). Два главных документа - решение политбюро и отчет о его реализации весной 1940 г. в Москве опубликовал М. И. Семиряга (25). Одновременно более полная публикация документов "Катынское дело. Можно ли поставить точку?" появилась в издании "Военные архивы России" (26).
17 октября в интервью польскому телевидению Ельцин следующим образом определил российскую позицию по этому вопросу: "Россия не может взять на себя ответственность за катынское преступление. Сделала это партия, сделал это тоталитаризм" (27). Оба президента договорились, что Польша не будет выдвигать в адрес России никаких материальных претензий. Следует подчеркнуть, что российская официальная версия катынского преступления получила юридико-политическое подтверждение и носит обязывающий характер.
Правовая оценка была подкреплена эксгумациями захоронений и заключением комиссии научных экспертов от 2 августа 1993 года. Этот составленный юристами, историками и медиками документ, написанный с позиций примата международного права, освещает комплекс вопросов, вызываемых задержанием польских граждан во второй половине сентября 1939 г. и в последующий период как военнопленных, вопрос о правомерности их содержания в этом качестве. Были рассмотрены обстоятельства уничтожения людей, его причины и мотивы. Развенчивалась "официальная советская версия", базировавшаяся на фальсификациях комиссии Бурденко. Были сделаны выводы о подлинных виновниках преступления и их ответственности (28).
Официальный визит Ельцина в Варшаву в августе 1993 г. завершился подписанием российско-польской декларации, в которой, в частности, отмечалось: "В атмосфере взаимопонимания и доброй воли были выяснены обстоятельства катынского преступления, виновники которого будут наказаны". Говорилось о намерении восстановить справедливость "в отношении жертв сталинских репрессий и преступлений" (29). Расправляя ленты венка у памятника жертвам Катыни на мемориальном кладбище Повонзки в Варшаве, Ельцин произнес: "Простите, если можете".
Однако окончание катынского дела зашло в тупик. На завершающем этапе работы, особенно при вынесении 13 июня 1994 г. процессуального решения об окончании расследования уголовного дела N 159, обнаружилось все несовершенство российской законодательной и судебно-правовой системы. Полноценное, развернутое постановление, включающее четкое определение не только обстоятельств, но и причин и мотивов преступления, воспроизведение его советской квалификации как геноцида, признанной всеми сторонами на Нюрнбергском процессе (независимо от того, кому оно приписывалось), было невозможно в условиях отсутствия механизмов реализации записанного в новой Конституции РФ примата международного права при устоявшейся, неизжитой традиции использования в процессе реабилитации жертв сталинских репрессий квалификации преступлений такого рода как должностных (превышения власти). Завершению дел препятствовали трудности с поисками документов и расследованием дела после распада СССР уже в трех странах. Белорусский список репрессированных узников тюрем не найден до сих пор.
22 мая 1995 г. Ельцин сообщил Валенсе, что, как выяснили специалисты, материалы "тройки" и акты об исполнении ее решений были уничтожены в 1959 году (30). Обстоятельства расследования дела и перипетии борьбы вокруг него обстоятельно раскрыты в двух монографиях руководителя следствия А. Ю. Яблокова (31) и трех экспертов ГВП.
Тем временем, на исходе века, два года подряд, в 1998 и 1999 гг., "Газета выборча" вместе с первым каналом Польского телевидения и Первой программой Польского радио проводили плебисцит, выясняя, что польский народ считает главным достижением истекшего десятилетия. Абсолютное большинство назвало "обнародование правды о Катыни". В 2000 г. в Катынском лесу и селе Медном около Твери были устроены государственные мемориальные комплексы, составной частью которых являются польские воинские кладбища, спроектированные по итогам всенародных конкурсов в Польше и построенные на пожертвования польского населения.
Однако дело о расстреле польских военнопленных трудно было считать окончательно закрытым. Во время визита Президента РФ В. В. Путина в Польшу в 2001 г. и в последующем поднимался вопрос о "незакрытых счетах". Путин обещал компенсировать потери депортированных польских граждан (в их числе было более 25 тыс. семей узников спецлагерей) на общих с советскими гражданами юридических основаниях. При этом величина компенсаций примерно равнялась бы стоимости проезда только для оформления заявлений, лишая смысла это начинание, и без того оказавшееся неисполнимым ввиду отсутствия необходимых документов и свидетелей.
Обещание предоставить польской стороне документы дела, имевшиеся в ГВП РФ, отчасти было исполнено. Главный военный прокурор РФ А. В. Савенков передал 67 томов из 183, сославшись на то, что остальные включают сведения, содержащие государственную тайну. 21 сентября 2004 г. ГВП приняла процессуальное решение о закрытии дела. Оно было прекращено в отношении признанных виновными в "превышении должностных полномочий" "конкретных лиц в связи с их смертью". Эти лица названы не были. Материалы дела (которые были рассекречены и по частям уже передавались в начале 1990-х годов по двустороннему соглашению польской стороне) и постановление о его прекращении были вновь засекречены. По этой причине в настоящее время отсутствует достоверная информация о правовых основаниях прекращения дела, о круге лиц, признанных виновными в совершении преступлений, об установленных в ходе расследования фактах. 11 марта 2005 г. Савенков заявил, что ГВП не выявила геноцида в отношении польских граждан.
На протяжении нескольких последних лет ряд родственников расстрелянных, а также Международное правозащитное общество "Мемориал" обращались с судебными исками о признании погибших жертвами политических репрессий и об их реабилитации, о рассекречивании постановления ГВП по этому делу и других его материалов. Мотивом отказа Хамовнического суда г. Москвы принять иск было заявление, что с подобными жалобами могут обращаться только те лица, чьи права нарушены, другие же иски не соответствуют российскому законодательству. Получалось, что с жалобами должны обратиться сами расстрелянные в 1940 году.
Прокуратура отказалась вообще рассматривать вопрос о политической реабилитации погибших, ссылаясь на то, что их трупы якобы не были идентифицированы. По закону же, она должна была или отказать в реабилитации, либо признать ее необходимость. Если вначале прокуроры признали, что польские офицеры были расстреляны, то затем последовали заявления, что нельзя достоверно утверждать, имело ли это место. Между тем проведенные исследования дают достаточные доказательства массового расстрела: в Катыни были идентифицированы 2870 жертв из поименованных в расстрельных списках. Частичная идентификация жертв, начиная с 1943 г., проводилась неоднократно, полная же, при столь массовом масштабе преступления, не представлялась возможной. К настоящему времени за давностью преступления ни полное, ни частичное вскрытие захоронений вообще стало нецелесообразным: ввиду состояния почвы и разложения останков идентификация практически невозможна.
При дальнейшем рассмотрении утверждалось, что якобы "нет уголовных дел или иных документальных свидетельств о том, что к польским офицерам применялись репрессии". Однако решение о применении высшей меры наказания "в особом порядке", вынесенное на основании справок, было неправовым и требует соответствующего подхода, как и в случае с расстрелом царской семьи в 1918 году. Ни для кого не секрет, что дела были сознательно уничтожены. Ущербно и само обращение к УК в редакции 1926 г. - он не содержал соответствующих

Катынь: Хроника событий

Термин «катынское преступление» - собирательный, он обозначает расстрел в апреле-мае 1940 года почти 22 тысяч польских граждан, содержавшихся в разных лагерях и тюрьмах НКВД СССР :

14 552 польских офицеров и полицейских, взятых в плен Красной Армией в сентябре 1939 года и содержавшихся в трёх лагерях НКВД для военнопленных, в том числе -

4421 узник Козельского лагеря (расстреляны и захоронены в Катынском лесу под Смоленском, в 2 км от станции Гнездово);

6311 узников Осташковского лагеря (расстреляны в Калинине и захоронены в Медном);

3820 узников Старобельского лагеря (расстреляны и захоронены в Харькове);

7305 арестованных, содержавшихся в тюрьмах западных областей Украинской и Белорусской ССР (расстреляны, по-видимому, в Киеве, Харькове, Херсоне и Минске, возможно, и в других не установленных местах на территории БССР и УССР ).

Катынь - только одно из целого ряда мест расстрелов - стала символом казни всех вышеперечисленных групп польских граждан, так как именно в Катыни в 1943 году были впервые обнаружены захоронения убитых польских офицеров. На протяжении последующих 47 лет Катынь оставалась единственным достоверно известным местом захоронения жертв этой «операции».

Предыстория

23 августа 1939 года СССР и Германия заключили договор о ненападении - «пакт Риббентропа-Молотова». Пакт включал секретный протокол о разграничении сфер интересов, согласно которому, в частности, Советскому Союзу отходила восточная половина территории довоенного польского государства. Для Гитлера пакт означал снятие последнего препятствия перед нападением на Польшу.

1 сентября 1939 года нацистская Германия напала на Польшу, развязав тем самым Вторую мировую войну. 17 сентября 1939 года, в разгар кровопролитных сражений Войска Польского, отчаянно пытавшегося остановить стремительное продвижение немецкой армии вглубь страны, по сговору с Германией в Польшу вторглась и Красная Армия - без объявления войны Советским Союзом и вопреки действовавшему договору о ненападении между СССР и Польшей. Советская пропаганда объявила операцию Красной Армии «освободительным походом в Западную Украину и Западную Белоруссию».

Наступление Красной Армии стало для поляков полной неожиданностью. Некоторые не исключали даже, что ввод советских войск направлен против германской агрессии. Понимая обреченность Польши в войне на два фронта, польский главнокомандующий издал приказ не вступать в бой с советскими войсками и оказывать сопротивление только при попытках разоружения польских частей. В результате сопротивление Красной Армии оказали лишь немногие польские части. До конца сентября 1939 года Красной Армией были взяты в плен 240-250 тысяч польских солдат и офицеров, а также пограничников, служащих полиции, жандармерии, тюремной стражи и т.п. Не имея возможности содержать столь огромную массу пленных, сразу после разоружения половину рядовых и унтерофицеров распустили по домам, а остальных Красная Армия передала в десяток специально созданных лагерей военнопленных НКВД СССР .

Однако и эти лагеря НКВД оказались перегруженными. Поэтому в октябре - ноябре 1939 года большинство рядовых и унтерофицеров покинули лагеря военнопленных: жителей территорий, захваченных Советским Союзом, распустили по домам, а жителей территорий, оккупированных немцами, по договоренности об обмене пленными передали Германии (Германия же взамен передала Советскому Союзу захваченных в плен немецкими войсками польских военнослужащих - украинцев и белорусов, жителей территорий, отошедших к СССР ).

Договорённости об обмене касались и гражданских беженцев, оказавшихся на территории, занятой СССР . Они могли обращаться в немецкие комиссии, действовавшие весной 1940 года на советской стороне, за разрешением вернуться к постоянным местам жительства на польских территориях, занятых Германией.

В советском плену были оставлены около 25 тысяч польских рядовых и унтер-офицеров. Кроме них не подлежали роспуску по домам или передаче Германии армейские офицеры (около 8,5 тысячи человек), которых сосредоточили в двух лагерях военнопленных - Старобельском в Ворошиловградской (ныне Луганской) области и Козельском в Смоленской (ныне Калужской) области, а также пограничники, полицейские, жандармы, служащие тюремной стражи и т.п. (около 6,5 тысячи человек), которых собрали в Осташковском лагере военнопленных в Калининской (ныне Тверской) области.

Узниками НКВД стали не только военнопленные. Одним из основных средств «советизации» захваченных территорий стала кампания непрекращающихся массовых арестов по политическим мотивам, направленных прежде всего против должностных лиц польского государственного аппарата (включая избежавших плена офицеров и полицейских), членов польских политических партий и общественных организаций, промышленников, крупных землевладельцев, коммерсантов, нарушителей границы и других «врагов советской власти». До вынесения приговора арестованных месяцами держали в тюрьмах западных областей УССР и БССР , образованных на захваченных территориях довоенного польского государства.

5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение о расстреле «находящихся в лагерях для военнопленных 14 700 польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков», а также 11 000 арестованных и содержавшихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии «членов различных контрреволюционных шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков».

Основой для решения Политбюро стала записка наркома внутренних дел СССР Берии в ЦК ВКП (б) Сталину, в которой расстрел перечисленных категорий польских пленных и заключённых предлагался «исходя из того, что все они являются закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти». При этом в качестве решения в протоколе заседания Политбюро была дословно воспроизведена заключительная часть записки Берии.

Расстрел

Казнь польских военнопленных и заключенных, относящихся к категориям, перечисленным в решении Политбюро ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 года, была осуществлена в апреле и мае того же года.

Все узники Козельского, Осташковского и Старобельского лагерей военнопленных (кроме 395 человек) были отправлены этапами примерно по 100 человек в распоряжение Управлений НКВД соответственно по Смоленской, Калининской и Харьковской областям, которые проводили расстрелы по мере прибытия этапов.

Параллельно шли расстрелы заключённых тюрем западных областей Украины и Белоруссии.

395 военнопленных, не включённых в расстрельные предписания, отправили в Юхновский лагерь военнопленных в Смоленской области. Затем их перевели в Грязовецкий лагерь военнопленных в Вологодской области, из которого в конце августа 1941 года они были переданы на формирование Польской армии в СССР .

13 апреля 1940 года, вскоре после начала расстрелов польских военнопленных и заключенных тюрем, была проведена операция НКВД по высылке на поселение в Казахстан их семей (а также семей других репрессированных), проживавших в западных областях УССР и БССР .

Последующие события

22 июня 1941 года Германия напала на СССР . Вскоре, 30 июля, между советским правительством и польским правительством в изгнании (пребывавшим в Лондоне) было заключено соглашение о признании недействительными советско-германских договоров 1939 года, касающихся «территориальных перемен в Польше», о восстановлении дипломатических отношений между СССР и Польшей, образовании на территории СССР польской армии для участия в войне против Германии и освобождении всех польских граждан, находившихся в СССР в заключении в качестве военнопленных, арестованных или осуждённых, а также содержавшихся на спецпоселении.

За этим договором последовали Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 года о предоставлении амнистии польским гражданам, находившимся в заключении или на спецпоселении (к тому времени их было около 390 тысяч), и советско-польское военное соглашение от 14 августа 1941 года об организации польской ар-мии на территории СССР . Армию планировалось сформировать из амнистированных польских узников и спецпереселенцев, прежде всего из бывших военнопленных; её командующим был назначен генерал Владислав Андерс, срочно выпущенный из внутренней тюрьмы НКВД на Лубянке.

Осенью 1941 - весной 1942 годов польские официальные лица неоднократно обращались к советским властям с запросами о судьбе тысяч пленных офицеров, не прибывших к местам формирования армии Андерса. Советская сторона отвечала, что сведений о них нет. 3 декабря 1941 года, на личной встрече в Кремле с польским премьер-министром генералом Владиславом Сикорским и генералом Андерсом, Сталин предположил, что эти офицеры, возможно, сбежали в Маньчжурию. (К концу лета 1942 года армия Андерса была эвакуирована из СССР в Иран, позже она участвовала в операциях союзников по освобождению от гитлеровцев Италии.)

13 апреля 1943 года германское радио официально сообщило об обнаружении в Катыни под Смоленском захоронений польских офицеров, расстрелянных советскими властями. По распоряжению немецких властей установленные фамилии убитых стали зачитываться по громкоговорителям на улицах и площадях оккупированных польских городов. 15 апреля 1943 года последовало официальное опровержение Совинформбюро, согласно которому польские военнопленные летом 1941 года были заняты на строительных работах западнее Смоленска, попали в руки немцев и были расстреляны ими.

С конца марта по начало июня 1943 года германская сторона при участии Технической комиссии Польского Красного Креста провела эксгумацию в Катыни. Были извлечены останки 4243 польских офицеров, по обнаруженным личным документам установлены имена и фамилии 2730 из них. Трупы были перезахоронены в братские могилы рядом с первоначальными захоронениями, а результаты эксгумации летом того же года опубликованы в Берлине в книге «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn». Найденные на трупах документы и предметы немцы передали для детального изучения в Институт судебной медицины и криминалистики в Кракове. (Летом 1944 года все эти материалы, кроме малой их части, тайно спрятанной сотрудниками краковского института, были вывезены немцами из Кракова в Германию, где, по слухам, сгорели во время одной из бомбардировок.)

25 сентября 1943 года Красная Армия освободила Смоленск. Только 12 января 1944 года была создана советская «Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров», председателем которой назначили академика Н.Н. Бурденко. При этом уже с октября 1943 года специально откомандированные работники НКВД -НКГБ СССР готовили фальсифицированные «доказательства» ответственности германских властей за расстрел польских офицеров под Смоленском. Согласно официальному сообщению, советская эксгумация в Катыни проводилась с 16 по 26 января 1944 года по указанию «комиссии Бурденко». Из вторичных могил, оставшихся после немецкой эксгумации, и одной первичной могилы, которую немцы не успели исследовать, были извлечены останки 1380 человек, по найденным документам комиссия установила личные данные 22 человек. 26 января 1944 года газета «Известия» опубликовала официальное сообщение «комиссии Бурденко», согласно которому военнопленные поляки, находившиеся летом 1941 года в трёх лагерях западнее Смоленска и оставшиеся там после вторжения германских войск в Смоленск, были расстреляны немцами осенью 1941 года.

Для «легализации» этой версии на мировой арене СССР попытался использовать Международный военный трибунал (МВТ ), судивший в 1945-1946 годах в Нюрнберге главных нацистских военных преступников. Однако, заслушав 1-3 июля 1946 года показания свидетелей защиты (представленных немецкими адвокатами) и обвинения (представленных советской стороной), ввиду очевидной неубедительности советской версии МВТ принял решение не включать катынский расстрел в свой приговор в качестве одного из преступлений нацистской Германии.

3 марта 1959 года председатель КГБ при Совете Министров СССР А.Н. Шелепин направил первому секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущеву совершенно секретную записку, подтверждавшую, что 14 552 пленных - офицеров, жандармов, полицейских «и т.п. лиц бывшей буржуазной Польши», а также 7305 заключенных тюрем Западной Украины и Западной Белоруссии были расстреляны в 1940 году на основании решения Политбюро ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 года (в том числе 4421 человек - в Катынском лесу). В записке предлагалось уничтожить все учётные дела на расстрелянных.

При этом на протяжении всех послевоенных лет, вплоть до 1980-х, МИД СССР многократно предпринимал официальные демарши с утверждением об установленной ответственности гитлеровцев за расстрел польских военнослужащих, захороненных в Катынском лесу.

Но «катынская ложь» - это не только попытки СССР навязать мировому сообществу советскую версию расстрела в Катынском лесу. Это и один из элементов внутренней политики коммунистического руководства Польши, приведённого к власти Советским Союзом после освобождения страны. Другое направление этой политики заключалось в широкомасштабных преследованиях и попытках очернить участников Армии Крайовой (АК ) - массового антигитлеровского вооружённого подполья, подчинявшегося в годы войны польскому «лондонскому» правительству в изгнании (с которым СССР разорвал отношения в апреле 1943 года, после того как оно обратилось в Международный Красный Крест с просьбой расследовать убийство польских офицеров, чьи останки были обнаружены в Катынском лесу). Символом клеветнической кампании против АК после войны стала расклейка на улицах польских городов плаката с издевательским лозунгом «АК - заплёванный карлик реакции». Одновременно карались любые высказывания или действия, прямо или косвенно подвергавшие сомнению советскую версию гибели пленных польских офицеров, в том числе попытки родственников установить на кладбищах и в костелах памятные плиты с указанием 1940 года как времени смерти их близких. Чтобы не потерять работу, чтобы иметь возможность учиться в институте, родственники вынуждены были скрывать, что член их семьи погиб в Катыни. Польские органы госбезопасности разыскивали свидетелей и участников немецкой эксгумации и принуждали их к заявлениям, «изобличающим» немцев как виновников расстрела.
Советский Союз признал вину только через полвека после казни пленных польских офицеров - 13 апреля 1990 года было опубликовано официальное заявление ТАСС о «непосредственной ответственности за злодеяния в Катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных», а сами злодеяния квалифицировались в нём как «одно из тяжких преступлений сталинизма». Тогда же президент СССР М.С. Горбачёв передал президенту Польши В. Ярузельскому списки расстрелянных польских военнопленных (формально это были списки-предписания на отправку этапов из Козельского и Осташковского лагерей в распоряжение УНКВД по Смоленской и Калининской областям, а также список учётных дел убывших военнопленных Старобельского лагеря) и некоторые другие документы НКВД .

В том же году прокуратура Харьковской области возбудила уголовные дела: 22 марта - по факту обнаружения захоронений в лесопарковой зоне Харькова, а 20 августа - в отношении Берии, Меркулова, Сопруненко (бывшего в 1939-1943 годах начальником Управления НКВД СССР по делам о военнопленных и интернированных), Бережкова (начальника Старобельского лагеря военнопленных НКВД СССР ) и других сотрудников НКВД . 6 июня 1990 года прокуратура Калининской области возбудила ещё одно дело - о судьбе польских военнопленных, содержавшихся в Осташковском лагере и бесследно исчезнувших в мае 1940 года. Эти дела были переданы в Главную военную прокуратуру (ГВП ) СССР и 27 сентября 1990 года объединены и приняты ею к производству под № 159. ГВП образовала следственную группу во главе с А.В. Третецким.

В 1991 году следственная группа ГВП совместно с польскими специалистами провела частичные эксгумации в 6-м квартале лесопарковой зоны Харькова, на территории дачного поселка УКГБ по Тверской области в 2 км от поселка Медное и в Катынском лесу. Основным результатом этих эксгумаций стало окончательное установление в процессуальном порядке мест захоронения расстрелянных польских узников Старобельского и Осташковского лагерей военнопленных.

Через год, 14 октября 1992 года, по распоряжению президента России Б.Н. Ельцина были обнародованы и переданы Польше документы, изобличающие руководство СССР в совершении «катынского преступления» - упомянутые выше решение Политбюро ЦК ВКП (б) от 5 марта 1940 года о расстреле польских узников, «постановочная» записка Берии к этому решению, адресованная Сталину (с собственноручными подписями членов Политбюро Сталина, Ворошилова, Молотова и Микояна, а также отметками о голосовании «за» Калинина и Кагановича), записка Шелепина Хрущеву от 3 марта 1959 года и другие документы из Президентского архива. Так стали достоянием общественности документальные доказательства того, что жертвы «катынского преступления» были казнены по политическим мотивам - как «закоренелые, неисправимые враги советской власти». Тогда же впервые стало известно, что расстреляны были не только военнопленные, но и заключенные тюрем западных областей УССР и БССР . Решение Политбюро от 5 марта 1940 года предписывало, как уже говорилось, расстрелять 14 700 военнопленных и 11 тысяч заключенных. Из записки Шелепина Хрущеву следует, что военнопленных примерно столько и расстреляли, однако заключённых было расстреляно меньше - 7305 человек. Причина «недовыполнения» неизвестна.

25 августа 1993 года президент России Б.Н. Ельцин со словами «Простите нас…» возложил венок к памятнику жертв Катыни на варшавском мемориальном кладбище «Повонзки».

5 мая 1994 года заместитель начальника Службы безопасности Украины генерал А. Хомич передал заместителю Генерального прокурора Польши С. Снежко поимённый алфавитный список 3435 заключенных тюрем западных областей УССР с указанием номеров предписаний, которые, как известно с 1990 года, означали отправку на расстрел. Список, сразу же опубликованный в Польше, стал условно именоваться «украинским списком».

«Белорусский список» до сих пор неизвестен. Если «шелепинское» число расстрелянных заключенных верно и если обнародованный «украинский список» полон, то в «белорусском списке» должны значиться 3870 человек. Таким образом, к настоящему времени нам известны имена 17 987 жертв «катынского преступления», а 3870 жертв (заключённые тюрем западных областей БССР ) остаются безымянными. Места захоронения достоверно известны только для 14 552 расстрелянных военнопленных.

13 июля 1994 года руководитель следственной группы ГВП А.Ю. Яблоков (сменивший А.В. Третецкого) вынес постановление о прекращении уголовного дела на основании пункта 8 статьи 5 УПК РСФСР (за смертью виновных), причём в постановлении Сталин, члены Политбюро Молотов, Ворошилов, Микоян, Калинин и Каганович, Берия и другие руководители и сотрудники НКВД , а также исполнители расстрелов признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных пунктами «а», «b», «c» статьи 6 Устава Международного военного трибунала в Нюрнберге (преступления против мира, военные преступления, преступления против человечности). Именно такая квалификация «катынского дела» (но по отношению к нацистам) уже была дана советской стороной в 1945-1946 годах при внесении его на рассмотрение МВТ . Главная военная прокуратура и Генеральная прокуратура РФ через три дня отменили постановление Яблокова, а дальнейшее расследование поручили другому прокурору.

В 2000 году на местах захоронений расстрелянных военнопленных были открыты польско-украинский и польско-российские мемориальные комплексы : 17 июня в Харь-кове, 28 июля в Катыни, 2 сентября в Медном.

21 сентября 2004 года ГВП РФ прекратила уголовное дело № 159 на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ (за смертью виновных). Со-общив об этом общественности лишь через несколько месяцев, тогдашний Главный военный прокурор А.Н. Савенков на своей пресс-конференции 11 марта 2005 года объявил секретными не только большинство материалов расследования, но и само постановление о прекращении «катынского дела». Тем самым был засекречен и содержа-щийся в постановлении персональный состав виновных.

Из ответа ГВП РФ на последовавший запрос «Мемориала» видно, что виновными признаны «ряд конкретных высокопоставленных должностных лиц СССР », чьи действия квалифицированы по пункту «б» статьи 193-17 действовавшего в 1926-1958 годах Уголовного кодекса РСФСР (превышение власти лицом начальствующего состава РККА , имевшее тяжелые последствия при наличии особо отягчающих обстоятельств).

ГВП сообщила также, что в 36 томах уголовного дела встречаются документы, имеющие гриф «секретно» и «совершенно секретно», а в 80 томах - документы с грифом «для служебного пользования». На этом основании доступ к 116 из 183 томов закрыт.

Осенью 2005 года с остальными 67 томами, «не содержащими сведений, составляющих государственную тайну», были ознакомлены польские прокуроры.

В 2005-2006 годах ГВП РФ отказывала в рассмотрении поданных родственниками и «Мемориалом» заявлений о реабилитации как жертв политических репрессий ряда конкретных расстрелянных польских военнопленных, а в 2007 году Хамовнический районный суд г. Москвы и Московский городской суд подтвердили эти отказы ГВП .
В первой половине 1990-х годов наша страна совершила важные шаги на пути к признанию истины в «катынском деле». Общество «Мемориал» считает, что сейчас нам надо вернуться на этот путь. Необходимо возобновить и довести до конца расследование «катынского преступления», дать ему адекватную юридическую оценку, предать гласности имена всех виновных (от принимавших решения до рядовых исполнителей), рассекретить и обнародовать все материалы следствия, установить имена и места захоронения всех расстрелянных польских граждан, признать казненных жертвами политических репрессий и реабилитировать их в соответствии с российским Законом «О реабилитации жертв политических репрессий».

Справка подготовлена Международным обществом «Мемориал».

Информация из брошюры «Катынь», выпущенной к презентации одноимённого фильма Анджея Вайды в Москве в 2007.
Иллюстрации в тексте: сделанные в ходе немецкой эксгумации в 1943 году в Катыни (опубликованы в книгах: Amtliches Material zum Massenmord von Katyn . Berlin, 1943; Katyń: Zbrodnia i propaganda: niemieckie fotografie dokumentacyjne ze zbiorów Instytutu Za-chodniego . Poznań, 2003), снимки, сделанные Алексеем Памятных в ходе эксгумации, осуществленной ГВП в 1991 году в Медном.

В приложении :

Приказ № 794/Б от 5 марта 1940 г. за подписью Л. Берия, с резолюцией И. Сталина, К. Ворошилова, В. Молотова, А. Микояна;
Записка А. Шелепина Н. Хрущёву от 3 марта 1959 г.

Катынское дело - масштабная фальсификация немецкой пропаганды своей казни польских граждан (в основном, пленных офицеров польской армии), осуществлённое после оккупации данной территории СССР, и приписывание данный преступлений советскому правительству. В настоящее время данная версия поддерживается неофашистами и их сторонниками по всему миру. В современной части «Катынского дела» важную роль играет фальсификация документов политбюро, опубликованная антикоммунистическим режимом в 1992 год. Согласно фальсифицированным документам , расстрелы производились по решению особой тройки НКВД СССР, в соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года.

Немецкая подтасовка

13 апреля 1943 года германское радио передало экстренное сообщение, в котором сообщалось, что под Смоленском найдено массовое захоронение расстрелянных НКВД 10 тысяч польских офицеров: «была обнаружена могила шириной 28 метров, в ней находились 3000 трупов польских офицеров, уложенных друг на друга в двенадцать слоев. На офицерах было обычное обмундирование, некоторые связаны, у каждого - пулевое отверстие в затылочной части». Далее сообщалось, что на трупах сохранились документы, что среди убитых найдено тело генерала Сморавинского, что находятся все новые и новые трупы и что с находкой уже ознакомлены норвежские журналисты. Это сообщение послужило сигналом к началу шумной пропагандистской кампании вокруг Катыни . В частности, было организовано посещение Катыни несколькими группами польских граждан, журналистов из разных стран, союзных военнопленных и т. д. В духе своего обычного антисемитизма (подогревавшегося в данном случае личными и настойчивыми указаниями Гитлера) , геббельсовская пропаганда раздувала тему участия евреев в катынских расстрелах, утверждая, будто поляков убили «руководящие работники минского отделения НКВД» Лев Рыбак, Авраам Борисович, Хаим Финберг и др. На самом деле еврейские имена были взяты наугад из архивов минского НКВД, доставшихся немцам. , , . Количество обнаруженных в Катыни поляков определялось пропагандой в 12 тыс. Выведена была эта цифра умозрительно: из общего количества попавших в советский плен офицеров вычли количество живых (в армии Андерса), а остальных сочли лежащими в Катыни.

Москва отреагировала 16 апреля, разоблачив Германию в клеветнических измышлениях и заявив, что убийство совершили сами немцы. При этом признавалось, что убитые находились в советском плену: «Немецко-фашистские сообщения по этому поводу не оставляют никакого сомнения в трагической судьбе бывших польских военнопленных, находившихся в 1941 году в районах западнее Смоленска на строительных работах и попавших вместе со многими советскими людьми, жителями Смоленской области, в руки немецко-фашистских палачей летом 1941 года после отхода советских войск из района Смоленска».

В тот же день, Немецкий Красный Крест официально обратился в Международный Красный Крест (МКК) с предложением принять участие в расследовании преступления в Катыни . Практически одновременно, 17 апреля 1943, польское правительство в изгнании, со своей стороны, обратилось в МКК с просьбой расследовать гибель офицеров в Катыни; одновременно оно поручило своему послу в Москве обратиться за разъяснениями к Советскому правительству . МКК (в соответствии с уставом) ответил, что он пошлет комиссию на территорию СССР только в том случае, если соответствующую просьбу выскажет правительство СССР. Но Москва категорически отказалась участвовать в расследовании в условиях фашистского террора на оккупированной немцами территории. После этого 24 апреля Геббельс заявил, что «участие Советов может быть допущено только в роли обвиняемого».

Геббельс, выступая 17 апреля на очередной конференции, на которой проходил инструктаж прессы и радио, с удовлетворением отметил, что «катынское дело приняло такой размах, которого он сначала не ожидал». Министр пропаганды выразил надежду, что катынским делом удастся «внести довольно большой раскол во фронт противника». Главная мысль, которая должна стать лейтмотивом пропаганды, - что «большевики не изменились (…) что это те же кровожадные псы, которые набросились на русское дворянство, которые убили латвийское дворянство и латвийскую буржуазию (…) которые и в других частях Европы стали бы так же свирепствовать». При этом Геббельс заявил: «Некоторые наши люди должны быть там раньше, чтобы во время прибытия Красного Креста все было подготовлено и чтобы при раскопках не натолкнулись бы на вещи, которые не соответствуют нашей линии. Целесообразно было бы избрать одного человека от нас и одного от ОКВ, которые уже теперь подготовили бы в Катыни своего рода поминутную программу» . Главным обстоятельством, «не соответствующим нашей линии» и разоблачающим немецкое участие в расстреле поляков, было немецкое происхождение патронов, которыми расстреляли поляков.

Фальсификация архивных документов

Как на один из признаков, указывающих на возможную фальсификацию записки Лаврентия Берии и выписки из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б), указывают на полное совпадение дат отправки записки (5 марта 1940 года) и проведения заседания Политбюро (тоже 5 марта 1940 года). Сторонники этой точки зрения утверждают:

Первоначальную дату неизвестные преступники «подкорректировали». Выразилось это в том, что из «записки» Л. П. Берии товарищу Сталину вытравили указание на число и цифра «5» провалилась неизвестно куда: было «5 марта 1940 года», а стало «…марта 1940 года». В таком виде «записка» попала в шестой том «Материалов дела о проверке конституционности указов Президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР» .

На деле записка Берии вовсе не датирована (место даты на бланке не заполнено: «..» марта), но в правом верхнем углу, под словами «Совершенно секретно» и среди прочих служебных отметок, стоит пометка: «от 5.III.40г.». Пометка возникла при приобщении документа к делу и означает его связь с решением Политбюро.

Kроме даты и номера в «записке Берии» есть и другие датирующие признаки - упоминание должности одного из членов «расстрельной тройки» - некоего Л. Ф. Баштакова (начальник 1-го спецотдела НКВД)(а должность эту Баштаков занял опять таки 5 марта 1940 года) и цифр, взятых из «записки Сопруненко» от 3 марта 1940 года.

«Записку Берии № 794/Б» следует датировать 29 февраля 1940 г. Основанием для этого послужили предыдущая и последующая за письмом «№ 794/Б» корреспонденции, отправленные из секретариата НКВД в феврале 1940 г. В 2004 г. в Российском Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) в рабочих материалах Политбюро ЦК ВКП(б) было выявлено письмо Л. П. Берии с исходящим номером «№ 793/б» от 29 февраля 1940 г. (РГАСПИ, ф. 17, оп. 166, д. 621, лл. 86 - 90).

Два последующих письма - «№ 795/б» и «№ 796/б» были зарегистрированы в секретариате Наркома внутренних дел СССР также 29 февраля 1940 г. Об этом сообщается в ответе № 10/А-1804 от 31.12.2005 г. за подписью начальника Управления регистрации и архивных фондов ФСБ РФ генерал-майора В. С. Христофорова на запрос депутата Государственной Думы Андрея Савельева.

Естественно, письмо с исходящим номером 794/Б могло быть подписано и зарегистрировано в секретариате НКВД СССР только 29 февраля 1940 г. Однако в нем фигурируют уточненные статистические данные о численности военнопленных офицеров в спецлагерях УПВ (Управления по делам военнопленных) НКВД, которые поступили в Москву в ночь со 2 на 3 марта и были оформлены начальником УПВ НКВД П. К. Сопруненко в виде «Контрольной справки» только 3 марта 1940 г. (Катынь. Пленники, с. 430). Попасть в текст документа, зарегистрированного 29 февраля 1940 г., эти данные не могли.

Из соотношения исходящих номеров документов и стоящих на них дат следует, что из центрального аппарата НКВД в день поступало от 15 до 20 документов. Спрашивается: так к какому периоду времени может относиться документ с исходящим номером 794/Б? Только ко времени между 22 февраля (так как 794 - это больше, чем 641:-) и 2 марта (так как 794 - это МЕНЬШЕ, чем 810:-) И номер 794/Б не просто находится где-то МЕЖДУ 22 февраля и 2 марта, а приходится либо на 1 марта, либо вообще на 29 февраля. В то же время в «записке Берии» (как резонно возражают Н. С. Лебедевой другие катыноведы) содержатся цифры из записок Сопруненко, написанных 2 и 3 марта. В документ, написанный 1 марта, эти данные никак попасть не могли - потому как их тогда еще в природе не существовало. Про упоминание в «записке Берии» от 1 марта (или 29 февраля?) должности Баштакова, которую тот занял только 5 марта - вообще молчу. Таким образом в записке за номером 749/Б аж в двух случаях фигурируют упоминания о данных и должностях, которые в подлинный документ с таким номером попасть не могли. Стало быть - «записка Берии» является подложной. «Постановление ПБ», повторяющее ее слово в слово - тоже фальшивка. «Записка Шелепина», в которой содержится упоминание о «постановлении ЦК КПСС (!) от 5-го марта 1940 года» - тем более фальшивка. То есть ВСЕ документы, в которых говорится о расстреле поляков - фальшивки. По мнению сторонников альтернативной версии, все подлинные документы, разысканные учеными в архивах, говорят об оформлении дел поляков через Особое Совещание. Которое, согласно данному мнению, не могло никого приговорить к расстрелу по причине отсутствия полномочий. Более того - исследователи катынского вопроса нашли приговоры ОСО (например - приговоры Олейнику и Свяневичу) это подтверждающие и документы, свидетельствующие о том, что как минимум 26 поляков, числящихся в так называемом «Катынском списке» (список убитых и пропавших без вести в плену поляков) были живы после мая 1940. Кроме того по сей день неизвестно местоположение лагерей ОН1 и ОН2, да и существовали ли они вообще. Есть претензии и по другим моментам.

Среди опубликованных документов по Катыни есть такие в коих и с самими бланками не все понятно - в 1940 году в ПБ почему-то используются бланки напечатанные в 30-е годы (поскольку в них есть места для дат с меткой «193_» год), хотя в бланках документов НКВД указано уже «194_» год.
даты на штампах входящей регистрации (например - на «записке Шелепина») почему-то на ГОДЫ отличаются от датировки самого документа.
в документах присутствуют грамматические и фактические ошибки («постановление ЦК КПСС от 5 марта 1940 года», «чел_век» и Старобельск, который «близ Харькова» - в «записке Шелепина») и совершенно невозможные в тех условиях опечатки (КАбулов в «выписке из протокола ПБ»).
в «записке Берии», датированной 1940 годом, содержится предложения о создании некоего органа - «тройки», хотя сам же Берия (выполняя совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК) эти «тройки» упразднил еще в конце 1938 года…

Предательское «признание» М. С. Горбачёва

22 февраля 1990 года В. Фалин направил на имя М. С. Горбачёва записку, в которой сообщил о новых архивных находках, доказывающих связь между отправкой поляков из лагерей весной 1940 года и их расстрелом. Он указывал, что опубликование таких материалов полностью подорвёт официальную позицию советского правительства (о «недоказанности» и «отсутствии документов»), а потому рекомендовал срочно определиться с новой позицией. В связи с этим предлагалось сообщить Ярузельскому, что прямых свидетельств (приказов, распоряжений и т. д.), позволяющих назвать точное время и конкретных виновников катынской трагедии, не найдено, но на основании «обнаруженных индиций» можно сделать вывод, что гибель польских офицеров в районе Катыни - дело рук НКВД и персонально Берия и Меркулова.

13 апреля 1990 года, во время визита в Москву Ярузельского было опубликовано заявление ТАСС о катынской трагедии, гласившее:

Выявленные архивные материалы в своей совокупности позволяют сделать вывод о непосредственной ответственности за злодеяния в катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных.
Советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма.

Горбачёв передал Ярузельскому обнаруженные этапные списки НКВД из Козельска, из Осташкова и из Старобельска.

Вслед за тем, Главная военная прокуратура СССР начала расследование по факту так называемого «катынского убийства».

Примечания

«Закрытый пакет № 1»
Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.
Официальный сайт Государственного Мемориального Комплекса «Катынь»
Большой Энциклопедический Словарь
(англ.) Sanford, George. «Katyn And The Soviet Massacre Of 1940: Truth, Justice And Memory». Routledge, 2005.
(англ.) Fischer, Benjamin B., «The Katyn Controversy: Stalin’s Killing Field». «Studies in Intelligence», Winter 1999-2000.
Ален Деко. Сталин или Гитлер?
Lutz Hachmeister/Michael Kloft Das Goebbels-experiment.Propaganda und politik.München S.60
Из статьи «БАБИЙ ЯР ПОД КАТЫНЬЮ?» опубликованной в ВИЖ № 12, 1990 1990 ЦГА СССР, ф. 1363, оп. 2, 4, д. 27-29, пер. с нем. Директор Центрального государственного архива СССР; А. С. СУХИНИ
Głos znad Niemna (польск.)
Юзеф Мацкевич МОИ КАТЫНСКИЕ ОТКРЫТИЯ
Катынь. Март 1940 - сентябрь 2000. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. (Документы). М., «Весь мир», 2001, с. 421-428.
Владимир Абаринов КАТЫНСКИЙ ЛАБИРИНТ Глава 4. ЛЖЕЭКСПЕРТЫ
Совинформбюро - 1943 г. Оперативная сводка за 16 апреля. «Гнусные измышления немецко-фашистских палачей »
Президент Немецкого Красного Креста обергруппенфюрер герцог Саксонии-Кобурга принц Кобургский. По другим данным, это был вице-президент, СС-обергруппенфюрер, генерал Ваффен СС, профессор, доктор медицины Гравитц (Dr. Grawitz))
Семиряга М. И. Тайны сталинской дипломатии 1939-1941 . Москва, Высшая школа, 1992, 303 с, ISBN 5-06-002525-Х
Уинстон Черчилль Вторая мировая война Том 3. Часть 42 В шести томах. Книга вторая. Том 3-4. «Военное издательство», 1991 ISBN 5-203-00706-3

Во время Второй мировой войны обе стороны конфликта совершали множество преступлений против человечности. Погибли миллионы мирных жителей и военнослужащих. Одной из противоречивых страниц той истории считается расстрел польских офицеров под Катынью. Правду, которую долгое время скрывали, обвиняя в этом преступлении других, мы попытаемся выяснить.

Более полувека настоящие события в Катыни скрывались от мировой общественности. Сегодня информация по делу не является секретной, хотя мнение по этому поводу неоднозначно как у историков и политиков, так и у простых граждан, участвовавших в конфликте стран.

Катынский расстрел

Для многих символом жестоких убийств стала Катынь. Расстрел польских офицеров невозможно оправдать или понять. Именно здесь, в Катынском лесу весной 1940 года были уничтожены тысячи польских офицеров. Массовое убийство польских граждан не ограничилось только этим местом. Были обнародованы документы, по которым в течение апреля-мая 1940 года в разных лагерях НКВД было уничтожено более 20 тысяч граждан Польши.

Расстрел в Катыни долгое время осложнял польско-российские отношения. С 2010 года президент РФ Дмитрий Медведев и Госдума признали, что массовое убийство польских граждан в Катынском лесу являлось деятельностью сталинского режима. Это было обнародовано в заявлении «О Катынской трагедии и ее жертвах». Однако не все общественные и политические деятели в РФ согласны с таким заявлением.

Пленение польских офицеров

Вторая мировая война для Польши началась 01.09.1939, когда Германия вошла на ее территорию. Англия и Франция не вступали в конфликт, ожидая развязки дальнейших событий. Уже 10.09.1939 в Польшу вошли войска СССР с официальной целью защитить украинское и белорусское население Польши. Современная историография называет подобные действия стран-агрессоров «четвертым разделом Польши». Войска Красной армии заняли территорию Западной Украины, Западной Белоруссии. По решению эти земли стали частью Польши.

Польские военные, защищавшие свои земли, не смогли противостоять двум армиям. Они быстро потерпели поражение. На местах при НКВД было создано восемь лагерей для польских военнопленных. Они напрямую связаны с трагичным событием, получившим название "расстрел в Катыни".

Всего в плен к Красной армии попало до полумиллиона граждан Польши, большая часть которых со временем была отпущена, а в лагерях оказалось около 130 тысяч человек. Через время часть рядовых военных, уроженцев Польши, распустили по домам, более 40 тысяч переправили в Германию, остальных (около 40 тысяч) распределили по пяти лагерям:

Старобельский (Луганск) - офицеры в количестве 4 тысяч.
Козельский (Калуга) - офицеры в количестве 5 тысяч.
Осташковский (Тверь) - жандармы и полицейские в количестве 4700 человек.
направлены на строительство дорог - рядовые в количестве 18 тысяч.
направлены на работу в Криворожский бассейн - рядовые в количестве 10 тысяч.

К весне 1940 года от военнопленных из трех лагерей перестали приходить письма родным, которые до этого регулярно передавались через Красный Крест. Причиной молчания военнопленных стала Катынь, история трагедии которой связала судьбы десятков тысяч поляков.

Расстрел пленных

В 1992 году был обнародован документ-предложение от 03.08.1940 Л. Берии к Политбюро, в котором рассматривался вопрос о расстреле польских военнопленных. Решение о высшей мере наказания приняли 5 марта 1940 года.

В конце марта НКВД завершил разработку плана. Военнопленных из Старобельского и Козельского лагерей вывезли в Харьков, Минск. Бывших жандармов и полицейских из Осташковского лагеря перевезли в Калининскую тюрьму, из которой заблаговременно вывезли обычных заключенных. Недалеко от тюрьмы были вырыты огромные ямы (поселок Медное).

В апреле пленных стали вывозить на расстрел по 350-400 человек. Приговоренные к смерти предполагали, что их отпускают на свободу. Многие уезжали в вагонах в приподнятом настроении, даже не догадываясь о скорой смерти.

Как происходил расстрел под Катынью:

пленных связывали;
накидывали на голову шинель (не всегда, только на особо сильных и молодых);
подводили к вырытому рву;
убивали выстрелом в затылок из вальтера или браунинга.

Именно последний факт долгое время свидетельствовал о том, что в преступлении над польскими гражданами виновны немецкие войска.

Пленных из Калининской тюрьмы убивали прямо в камерах.

С апреля по май 1940 года было расстреляно:

в Катыни - 4421 пленный;
в Старобельском и Осташковском лагерях - 10131;
в других лагерях - 7305.

Кого расстреляли в Катыни? Казнены были не только кадровые офицеры, но и мобилизованные в ходе войны адвокаты, учителя, инженеры, врачи, профессора и другие представители интеллигенции.

«Пропавшие» офицеры

Когда Германия напала на СССР, начались переговоры между польским и советским правительством относительно объединения сил против врага. Тогда приступили к поискам вывезенных в советские лагеря офицеров. Но правда о Катыни была еще неизвестна.

Ни одного из пропавших офицеров не удалось отыскать, а предположение, что они сбежали из лагерей, были безосновательными. Ни одной вести или упоминания о тех, кто попал в упомянутые выше лагеря, не было.

Найти офицеров, а точнее, их тела, смогли лишь в 1943 году. В Катыни были обнаружены массовые захоронения расстрелянных польских граждан.

Расследование немецкой стороны

Первыми массовые захоронения в Катынском лесу обнаружили немецкие войска. Они выполнили эксгумацию раскопанных тел и провели свое расследование.

Эксгумацию тел проводил Герхард Бутц. Для работы в поселок Катынь были привлечены международные комиссии, в которые входили врачи из подконтрольных Германии стран Европы, а также представители Швейцарии и поляки из Красного Креста (польского). Не присутствовали при этом представители Международного Красного Креста из-за запрета со стороны правительства СССР.

Немецкий отчет вместил в себя следующую информацию про Катынь (расстрел польских офицеров):

В результате раскопок было обнаружено восемь братских могил, из них достали и вновь перезахоронили 4143 человека. Большую часть убитых удалось идентифицировать. В могилах №1-7 люди были захоронены в зимней одежде (меховые куртки, шинели, свитера, шарфы), а в могиле №8 - в летней. Также в могилах №1-7 были найдены обрывки газет, датированные апрелем-мартом 1940 года, и на трупах не было следов насекомых. Это свидетельствовало о том, что расстрел поляков в Катыни происходил в прохладное время года, то есть весной.
У убитых было найдено много личных вещей, они свидетельствовали о том, что жертвы находились в Козельском лагере. Например, письма из дома, адресованные в Козельск. Также у многих были табакерки и другие предметы с надписями «Козельск».
Срезы деревьев показали, что они были посажены на могилы около трех лет назад от времени обнаружения. Это свидетельствовало о том, что ямы засыпали в 1940 году. В это время территория была подконтрольна советским войскам.
Все польские офицеры в Катыни были убиты выстрелом в затылок пулями немецкого производства. Однако они были выпущены в 20-30-е годы XX века и экспортировались большими партиями в и Советского Союза.
Руки казненных были обвязаны шнуром таким образом, что при попытке их разъединить петля затягивалась еще сильнее. У жертв из могилы №5 были замотаны головы так, что при попытке совершить любое движение петля душила будущую жертву. В других могилах головы также были связаны, но только у тех, кто выделялся достаточной физической силой. На телах некоторых убитых были обнаружены следы четырехгранного штыка, как у советского оружия. Немцы пользовались плоскими штыками.
Комиссия опросила местных жителей и выявила, что весной 1940 года на станцию Гнездово прибывало большое количество польских военнопленных, которых перегружали в грузовики и увозили в сторону леса. Больше местные жители этих людей не видели.

Польская комиссия, находившаяся при эксгумации и проведении расследования, подтвердила все немецкие выводы по этому делу, не обнаружив явных следов подтасовки документов. Единственное, что пытались скрыть немцы про Катынь (расстрел польских офицеров), - это происхождение пуль, которыми проводились убийства. Однако поляки понимали, что подобное оружие могло быть и у представителей НКВД.

С осени 1943 года за расследование Катынской трагедии взялись представители НКВД. По их версии, польские военнопленные занимались дорожными работами, а с приходом летом 1941 года в Смоленскую область немцев их не успели эвакуировать.

По предположению НКВД, в августе-сентябре этого же года оставшиеся пленные были расстреляны немцами. Чтобы скрыть следы своих преступлений, представители Вермахта вскрыли могилы в 1943 году и извлекли оттуда все документы, датированные после 1940 года.

Советские власти подготовили большое количество свидетелей своей версии событий, однако в 1990 году оставшиеся живыми свидетели отказались от своих показаний за 1943 год.

Советская комиссия, проводившая повторные раскопки, сфальсифицировала некоторые документы, а часть могил полностью уничтожила. Но Катынь, история трагедии которой не давала покоя польским гражданам, все же раскрыла свои тайны.

Катынское дело на Нюрнбергском процессе

После войны с 1945 по 1946 гг. проходил так называемый Нюрнбергский процесс, целью которого было наказать военных преступников. Катынский вопрос также поднимался на суде. В расстреле польских военнопленных советская сторона обвинила немецкие войска.

Многие свидетели по этому делу меняли свои показания, они отказывались поддержать выводы немецкой комиссии, хотя сами принимали в ней участие. Несмотря на все попытки СССР, Трибунал не поддержал обвинение по вопросу Катыни, что фактически дало основание для мыслей о том, что в Катынском расстреле виновны советские войска.

Официальное признание ответственности за Катынь

Катынь (расстрел польских офицеров) и то, что там произошло, рассматривалась разными странами много раз. США проводило свое расследование в 1951-1952 гг., в конце XX века над этим делом работала советско-польская комиссия, с 1991 года в Польше открыт Институт национальной памяти.

После распада СССР в Российской Федерации также заново занялись этим вопросом. С 1990 года началось расследование уголовного дела военной прокуратурой. Оно получило №159. В 2004 году уголовное дело было прекращено из-за смерти обвиняемых в нем лиц.

Польская сторона выдвинула версию о геноциде польского народа, однако российская сторона ее не подтвердила. Уголовное дело по факту геноцида было прекращено.

На сегодняшний день продолжается процесс рассекречивания многих томов дела о Катыни. Копии этих томов передаются польской стороне. Первые важные документы по военнопленным советских лагерей были переданы в 1990 году М. Горбачевым. Российская сторона признала, что за преступлением в Катыни стояла советская власть в лице Берии, Меркулова и других.

В 1992 году были обнародованы документы по Катынскому расстрелу, которые хранились в так называемом Президентском архиве. Современная научная литература признает их подлинность.

Польско-российские отношения

Вопрос Катынского расстрела время от времени появляется в польских и российских СМИ. Для поляков он имеет весомое значение в национальной исторической памяти.

В 2008 году Московский суд отклонил жалобу о расстрелянных польских офицерах со стороны их родственников. В результате отказа они подали на РФ жалобу в Европейский суд. Россия обвинялась в неэффективности расследований, а также в пренебрежительном отношении к близким родственникам жертв. В апреле 2012 года квалифицировал расстрел пленных как военное преступление, и обязал Россию выплатить 10 из 15 истцов (родственники 12 убитых в Катыни офицеров) по 5 тысяч евро каждому. Это была компенсация судебных издержек истцов. Добились ли своего поляки, Катынь для которых стала символом семейной и национальной трагедии, сказать сложно.

Официальная позиция власти РФ

Современные лидеры РФ, В. В. Путин и Д. А. Медведев, придерживаются одной точки зрения по Катынскому расстрелу. Они несколько раз делали заявления, в которых осуждали преступления сталинского режима. Владимир Путин даже высказал свое предположение, которое объяснило роль Сталина в убийстве польских офицеров. По его мнению, российский диктатор таким образом отомстил за поражение в 1920 году в советско-польской войне.

В 2010 году Д. А. Медведев инициировал публикацию засекреченных в советское время документов из «пакета №1» на сайте Росархива. Расстрел в Катыни, официальные документы которого доступны для обсуждения, все же не раскрыт до конца. Некоторые тома этого дела до сих пор остаются засекреченными, но польским СМИ Д. А. Медведев заявил, что осуждает тех, кто сомневается в подлинности представленных документов.

26.11.2010 Госдума РФ приняла документ «О Катынской трагедии…». Этому противодействовали представители фракции КПРФ. По принятому заявлению Катынский расстрел признан преступлением, которое было совершено по непосредственному указанию Сталина. В документе также выражено сочувствие польскому народу.

В 2011 году официальные представители РФ стали заявлять о готовности рассмотрения вопроса о реабилитации жертв Катынского расстрела.

Память о Катыни

Среди польского населения память о Катынском расстреле всегда оставалась частью истории. В 1972 году в Лондоне поляками в изгнании был создан комитет, который начал сбор средств для сооружения памятника жертвам массового убийства польских офицеров в 1940 году. Эти старания не поддерживало английское правительство, так как опасалось реакции советской власти.

К сентябрю 1976 года открыли памятник на Гуннерсбергском кладбище, которое размещено на западе от Лондона. Монумент представляет собой невысокий обелиск с надписями на постаменте. Надписи сделаны на двух языках - польском и английском. Они гласят, что монумент сооружен в память о более чем 10 тысячах польских пленных в Козельске, Старобельске, Осташкове. Пропали они без вести в 1940 году, а их часть (4500 человек) были эксгумированы в 1943 году под Катынью.

Подобные памятники жертвам Катыни воздвигнуты и в других странах мира:

в Торонто (Канада);
в Иоханнесбурге (ЮАР);
в Нью-Британ (США);
на Военном кладбище в Варшаве (Польша).

Судьба памятника 1981 года на Военном кладбище была трагичной. После установки ночью его вывезли неизвестные люди, воспользовавшись строительным краном и машинами. Памятник был в виде креста с датой «1940» и надписью «Катынь». К кресту примыкали два столба с надписями «Старобельск», «Осташково». У подножия памятника были буквы «В. П.», означающие «Вечная память», а также герб Речи Посполитой в виде орла с короной.

Память про трагедию польского народа хорошо осветил в своем фильме «Катынь» Анджей Вайда (2007). Сам режиссер приходится сыном Якубу Вайде, кадровому офицеру, расстрелянному в 1940 году.

Фильм был показан в разных странах, в том числе и в России, а в 2008 году он оказался в первой пятерке международной награды «Оскар» в номинации лучший иностранный фильм.

Сюжет картины написан по мотивам повести Анджея Мулярчика. Описывается период с сентября 1939 по осень 1945 года. Фильм повествует о судьбе четырех офицеров, которые попали в советский лагерь, а также о их близких родственниках, которые не знают правды о них, хотя и догадываются о самом страшном. Через судьбу нескольких людей автор донес до всех, какова была реальная история.

«Катынь» не может оставить равнодушным зрителя вне зависимости от национальной принадлежности.