Даёшь стране уран! Как СССР решил «проблему А-9», добывая немецкий уран для советской атомной бомбы

В 1943 году Курчатов, проанализировав запасы урана в СССР, пришёл к выводу, что их недостаточно для быстрого создания атомной бомбы. Руководитель Лаборатории № 2 написал Молотову, который до Берии возглавлял урановое направление, докладную записку с предложением приобрести уран у США: «Америка располагает разведанными месторождениями урана в несколько тысяч тонн и могла бы продать СССР 100 тысяч тонн урана. Сомнительно, однако, чтобы американское правительство разрешило произвести эту операцию, так как смысл её, несомненно, был бы оценён правильно». Тем не менее Наркомвнешторг предпринял попытку закупить уран в Америке, объяснив это желанием повысить качество советской стали. Но в итоге Закупочная комиссия СССР в Вашингтоне сообщила об отказе, так как «американцы выразили сомнение, что такой сильнейший химический элемент нам действительно необходим для сталей». Кстати, официально США придерживались версии, что уран им необходим для изготовления самолётов и снарядов.

Согласно поверью, российские недра богаты любыми ископаемыми. Но природа, щедро наделив Россию нефтью и газом, углём и алмазами, с ураном по неведомой геологической логике поскупилась.

Пока не изобрели атомную бомбу, уран был особо не нужен, его использовали в мизерных дозах при изготовлении красок и стекла. В СССР было известно только одно крупное месторождение урана – около Ленинабада, в Таджикистане, но оно истощилось к середине 1950-х годов. Позже уран нашли в Казахстане, Узбекистане и Киргизии, а также в Забайкалье, где в конце 1960-х построили город Краснокаменск. Это крупнейшее месторождение в России, но по мировым меркам далеко не лидер.

22 декабря 1943 года начальник Лаборатории № 2 АН СССР Игорь Курчатов написал заместителю председателя СНК СССР Михаилу Первухину: «Узким местом в решении проблемы (речь идёт об Атомном проекте и создании атомной бомбы. – Авт.) по-прежнему остаётся вопрос о запасах уранового сырья. По намёткам на 1944 год предположено получить лишь 10 тонн солей урана, что является совершенно недостаточным для уран-графитового котла, срок пуска которого в ход, таким образом, откладывается на неопределённый срок. Мне представляется, что работы по сырью, в частности геологоразведочные работы, всё ещё не получили у нас должного развития и материально-технической базы».

К концу 1944 года геологи выявили перспективные районы в Ферганской долине и на севере Эстонии. 8 декабря 1944 года Государственный комитет обороны СССР принял постановление № 7102 сс, утвердившее мероприятия по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд, что было признано важнейшей государственной задачей. На НКВД СССР были возложены разведка урановых месторождений, добыча и переработка урановых руд, строительство и эксплуатация рудников и обогатительных фабрик, строительство и эксплуатация заводов по переработке урановых руд и концентратов, разработка технологии передела урановых руд на химические соединения и технологии получения из них металлического урана.

В 1944 году Наркомцветмет добыл 1519 тонн руды и получил 2 тонны солей урана. В 1945 году планировалось добыть 5 тыс. тонн руды и получить 7 тонн урана, в 1946 году – 125 тыс. тонн руды и 50 тонн солей урана. В августе 1945 года Игорь Курчатов и Исаак Кикоин в подробной справке перечисляют перспективные районы в Таджикистане, Киргизии, Ленинградской области, Эстонии и Норильске. В 1945 году геологи вышли на урановое месторождение Каратау в Казахстане, которое оказалось одним из богатейших в мире и в XXI веке разрабатывается крупнейшими международными концернами.

Через две недели после того, как США сбросили атомную бомбу на японский город Хиросиму, 20 августа 1945 года был создан Специальный комитет во главе с Берией. До этого во главе Атомного проекта стоял Вячеслав Молотов, но ощутимого прогресса не было. Теперь урановая проблема поднялась на максимально возможную административную высоту и перекочевала в самые взыскательные, какие можно вообразить, руки. В 1945 году в поле зрения Спецкомитета попали урановые месторождения Саксонии и Чехословакии, которые были освобождены Советской армией. На одном из первых заседаний Спецкомитет принимает решение: «Признать необходимым организовать в Саксонии силами НКВД СССР геолого-поисковые работы по А-9 (так в официальных документах даже на высшем уровне в целях конспирации назывался уран. – Авт.). В 5-дневный срок сформировать и снарядить всем необходимым геолого-поисковую партию».

Секретная миссия Бориса Паша

СССР добился победы в самой кровопролитной войне, но было ясно, что обладание США атомной бомбой вновь ставит вопрос о выживании страны. Несмотря на старания геологов, в заданные сроки СССР не мог собственными запасами решить вопрос острого дефицита урана.

Нацистские власти, естественно, знали о залежах урана в Саксонии. Ещё перед войной геологам было поручено найти сырьё для секретного «сверхоружия». Но после многих проб был вынесен неутешительный вердикт: уран в Рудных горах разложился, благодаря чему концентрация радиоактивного радона в водных источниках повысилась до целебного уровня. Рудники объявили для промышленных целей неперспективными и поиски прекратились. Впрочем, если бы Гитлер поверил в реальность атомной бомбы, быть может, немецкие геологи искали бы уран более внимательно. Когда главным инициатором атомного проекта оказывается почтовое ведомство, как в Германии, гарантированно и в срок будет доставляться только служебная переписка.

На Ялтинской конференции 1945 года при обсуждении послевоенного устройства Германии была достигнута договорённость о вхождении Саксонии и Тюрингии в Советскую зону оккупации. Но американцы, когда Советская армия штурмовала Берлин, срочно продвинулись на 300 километров на восток от договорённой линии и оккупировали Саксонию. И без военной необходимости полностью разбомбили Дрезден. Впоследствии эта бомбардировка была описана великим американским писателем и тогдашним военнопленным Куртом Воннегутом в романе «Бойня номер пять».

Ещё американцы, буквально за несколько дней до капитуляции Германии, без всякой связи с военной необходимостью разбомбили город Ораниенбург около Берлина, где находился главный немецкий завод по производству урана для реакторов. В Германию была направлена секретная миссия (группа Alsos) для поисков и захвата любого оборудования, связанного с немецким урановым проектом, а также для отправки в США специалистов, которые могут быть использованы в Манхэттенском проекте. В результате в США были вывезены немецкие урановые реакторы, один из которых находился в Лейпциге в Советской зоне оккупации. Группой Alsos командовал сын православного митрополита и бывший белогвардеец Борис Паш (Пашковский). После войны, когда возникли подозрения в коммунистических убеждениях руководителя Манхэттенского проекта Роберта Оппенгеймера, Борис Паш лично допрашивал учёного. Полковник Борис Паш увековечен в Зале славы военной разведки США.

Пожалуй, единственной неудачей группы Alsos была ошибочная оценка урановых месторождений Германии. После трёх месяцев исследований американские геологи дали заключение о бесперспективности региона Рудных гор. В тот период Америка по смехотворной цене покупала военно-стратегическое сырьё в бельгийском Конго – цинк, олово, кобальт, медь, уран. Месторождения в Германии показались американцам смешными, поскольку в США уранового дефицита не было. К тому же Америке в числе прочих ценных трофеев достался германский урановый запас. И всё равно из Рудных гор американцы удалились только после предупреждения Жукова о возможной блокаде Западного Берлина.

СССР сидел на голодном урановом пайке. По некоторым воспоминаниям, Сталин, всегда хранивший олимпийское спокойствие, был напуган лишь дважды в жизни. Первый раз – летом 1941-го, когда немцы вторглись в СССР. И второй раз – в годы ядерного отставания, когда у Америки была бомба, а у СССР не было. Пентагон, чувствуя монопольную силу, нависал над бывшим союзником всё более угрожающе. На СССР, согласно сменявшим друг друга планам «Пинчер», «Сизал» и «Дропшот», было нацелено сначала 50, потом 200, потом 300 американских атомных бомб, а у нас не было ничего, кроме танков. Последний план «Дропшот» предусматривал ядерные удары по 200 городам СССР. Летом 1949 года, накануне испытания советской атомной бомбы, ядерный арсенал США насчитывал 300 бомб. После успешного испытания в Семипалатинске было решено увеличить ядерный арсенал США до 1000 бомб в 1953 году. Берия, который лично отвечал за атомную бомбу, весь был на нервах. Уран был необходим, как воздух.

Гибрид учёного и чекиста

В 1945 году по Германии, а также Чехословакии, Болгарии и Венгрии колесила группа советских геологов под командой профессора и полковника Семёна Александрова, который ещё с 1920-х годов занимался поиском радиоактивных руд на Дальнем Востоке, работал на урановом руднике в Средней Азии. В 1940 году профессор Александров – заместитель начальника Управления горно-металлургической промышленности Главного управления лагерей (ГУЛАГ) НКВД, а в июле 1941 года он становится заместителем начальника и главным инженером ГУЛАГа, то есть начальником целой империи, в которую входили горно-металлургические предприятия НКВД и сотни тысяч человек. Гибрид учёного и чекиста – невообразимый сплав, но в сталинскую эпоху, чему подтверждением целая система «шарашек», – в порядке вещей. Философ мог бы заметить, что время порождало не только новые элементы, но и новые сочетания профессий.

Уран, который не разглядели в Тюрингии и Саксонии местные геологи, не скрылся от проницательного профессора Александрова. Его вердикт был твёрд: в Рудных горах достаточно урана, чтобы начать промышленные разработки.

В 1947 году на основании указа главнокомандующего советской военной администрацией в Германии маршала Соколовского о передаче Саксонского горнодобывающего управления в собственность СССР в счёт репараций был издан приказ об организации советского государственного акционерного общества «Висмут». Кстати, почему предприятие назвали «Висмут»? В Периодической таблице Менделеева висмут – это последний ещё не радиоактивный элемент. По принятой в советской оборонке логике, предприятие надо было засекретить так, чтобы даже свои не догадались. Вот и взяли абсолютно нерадиоактивное название. Как часто бывает, для противника это был секрет Полишинеля. Руководитель Манхэттенского проекта генерал Гровс, узнав о начале работ в Рудных горах, сказал: «Русские хотят получить с паршивой овцы хоть шерсти клок». Правда, потом американцы сильно огорчились. Овца-то оказалась вовсе не паршивой. Если искать сравнения с овцами, то это было золотое руно.

Кстати, со временем выяснилось, что висмут – ценнейший материал в ядерной энергетике, ядерной медицине, радиоизотопной промышленности, а также при производстве детекторов ядерного излучения. Таким образом, если бы в середине ХХ столетия были известны свойства висмута, то «Висмут» назывался бы иначе.

В 1949 году после удачного испытания советской атомной бомбы профессор Семён Александров, в числе первых награждённых получил звание Героя Социалистического Труда. В той же первой партии «героя» получил генерал-майор Михаил Мальцев, первый директор «Висмута». Героями Соцтруда стали и шесть работников «Висмута», а семеро – лауреатами Сталинской премии. Щедрость наград говорит о значении «Висмута» для создания советской атомной бомбы.

Любопытно, что Семён Александров и Михаил Мальцев были земляками – оба родились на Донбассе. Генерал Мальцев тоже всей жизнью был связан с НКВД, работал в «Волгострое», был начальником Воркуто-Печорского управления исправительно-трудовых лагерей НКВД. Из этого вовсе не следует, что Михаил Мальцев лютовал и видел в рабочей силе безмолвных и неодушевлённых рабов. Люди жили по законам своего времени, и было бы высокомерным верхоглядством сплеча судить об их жизни, исходя из ценностей иной эпохи.

Пионеры рыночных отношений

Конечно, методы управления на «Висмуте» либерализмом не отличались. К тому же в Германии, вопреки елейным пропагандистским сводкам, советскую оккупацию и новый режим воспринимали далеко не восторженно. Подавляющее большинство населения Германии восприняло поражение как национальную катастрофу. Вина за преступления Третьего рейха возникла много позже.

Генерал Мальцев был слугой государства и продуктом времени. Количество немецких военнопленных на «Висмуте» в 1948 году оценивается в 30 тыс. человек. Точнее, бывших военнопленных. Если человек соглашался работать по специальности на «Висмуте», его немедленно освобождали и отправляли в Германию. Но много было и вольнонаёмных немецких специалистов. С немецким персоналом, да ещё после войны, на первых порах генерал Мальцев обращался, как с привычным по Воркуте контингентом. В архивных материалах историки наткнулись на факты репрессий, которым подверглись немецкие рабочие. 72 сотрудника «Висмута» были обвинены в шпионаже и увезены в СССР. Рабочие Герхард Кёниг и Ханс-Юрген Ердман арестованы в 1951 году, обвинены во взрыве главного трансформатора на шахте в Йохангеоргенштадте. 26 июня 1952 года рабочие были казнены в московской тюрьме.

Для охраны «Висмута», который располагался в 6 городах, в ГДР было создано специальное управление МГБ с прямым подчинением министру. «Учитывая настроения в ГДР, возможно, среди шахтёров были саботажники, – пишет профессор технического университета в Хемнице (бывший Карл-Маркс-Штадт, где располагалась штаб-квартира «Висмута») Рудольф Бох. – Но чаще работников арестовывали и увозили в СССР за мелкие преступления и правонарушения».

Удивительное дело, генерал Мальцев всячески противился тому, чтобы к работе на «Висмуте», по примеру атомных объектов в СССР, были привлечены военнопленные, ибо считал, что спецконтингент не обеспечивает высокой производительности труда и это помешает выполнению ударных задач, поставленных перед предприятием и им лично. Министр МВД Круглов для ускорения работ предлагал подогнать военнопленных, но генерал Мальцев воспротивился, и это говорит о том, что, вопреки позднейшим легендам, система не исключала дискуссии.

Задачи по добыче ставил Берия, а не выполнить приказ Берии было более чем рискованно. Кстати, генерал Мальцев подчинялся не маршалу Соколовскому и не советской военной администрации, а начальнику Первого главного управления СМ СССР Ванникову, а непосредственно в Германии – уполномоченному НКВД по Группе советских оккупационных войск в Германии генерал-полковнику Серову, который в 1954 году стал первым председателем КГБ СССР. Его карьера оборвалась в 1963 году из-за предательства шпиона Пеньковского. Серова лишили звания Героя Советского Союза, исключили из партии, разжаловали до генерал-майора…

Практически с первого дня «Висмут» являлся акционерным обществом. Пусть он был зависим от политических реалий тоталитарной эпохи, но в оперативном экономическом управлении «Висмут» жил по законам акционерного общества. По этой причине «Висмут» можно считать пионером рыночных отношений в России, хотя восторжествовали они многим позже.

Обогнать своё время и заглянуть в будущее – это многого стоит и говорит об исключительном значении предприятия на сложной шкале исторических перспектив. Об экономической эффективности «Висмута» говорит тот факт, что, развеивая миф о неэффективности социалистической экономики, в 1950-х годах он стал крупнейшим предприятием в Европе по добыче урана, а в 1960-х годах – третьим в мире.

Конечно, советская администрация проявляла гибкость, действовала не только кнутом, но и пряником. Историк Райнер Карлш пишет: «По сравнению с другими предприятиями ГДР на «Висмуте» были повышены зарплаты, введены дополнительные отпуска, открыты больницы». По воспоминаниям, уже в 1947 году условия труда на «Висмуте» стали сносными, ни о каком сравнении с советским ГУЛАГом, где режим после победы в войне ничуть не смягчился, не могло быть и речи. В секретной переписке генерал Мальцев докладывал маршалу Соколовскому об опасности радиоактивного облучения на производстве. Но на шахте, даже угольной, вообще работать вредно, там тоже есть облучение, а уровень медицины не позволял провести серьёзные радиологические обследования. В начальный период атомной гонки гуманность отходила на задний план. Даже собственных инженеров на уральском «Маяке» не щадили, лучевая болезнь в начале 1950-х была вроде гриппа. Сегодня трудно поверить, но тогда женщины с лучевой болезнью детей рожали – и эти дети были абсолютно здоровыми! Позднее на «Висмуте» по опыту советских закрытых городов была создана система здравоохранения образцового уровня, что подтверждается многими объективными показателями по здоровью населения. Говорить о немецком Чернобыле, как делали «зелёные» после падения социализма, разрушения Берлинской стены и воссоединения двух Германий, – заниматься грубой агитацией и грешить против истины.

1500 км под землёй

В 1953 году СССР объявил об окончании репараций, что, не исключено, было связано с рабочими восстаниями в ГДР и необходимостью экономической поддержки первого секретаря ЦК СЕПГ Вальтера Ульбрихта. К этому моменту для советского Атомного проекта на «Висмуте» было добыто 9500 тонн урана. В январе 1954 года советское акционерное общество «Висмут» было преобразовано в советско-германское акционерное общество, которое до 1990 года оставалось крупнейшим в Европе и третьим в мире производителем урана. Масштабы «Висмута» сейчас представить трудно. Это был гигантский добывающий и обогатительный комбинат, где работало 70 тыс. человек, с сопутствующими предприятиями – 135 тыс. Из них около 3,5 тыс. специалистов из СССР.

По зарплате и социальным льготам это было самое привилегированное предприятие в ГДР. Профилактории и санатории «Висмута» были расположены в красивейших местах. Знаменитая фигуристка Габи Зайферт, в которую были влюблены все советские мужчины, тренировалась на стадионе «Висмута». Футбольная команда «Висмут» трижды была чемпионом ГДР. За «Висмут» выступал защитник Манфред Кайзер, который 10 лет был столпом обороны сборной ГДР. В Кубке чемпионов «Висмут» боролся со знаменитым «Аяксом» и шведским «Гётеборгом», а в кубке УЕФА однажды сошёлся с «Днепром» из СССР. Символическая встреча, хотя в комментариях к матчу, конечно, не говорилось, что Днепропетровская область – один из урановых регионов СССР. Верх взял «Днепр», но не по той причине, что на Украине уран крепче, просто играл лучше.

Как и города атомной империи в СССР, немецкий «Висмут» был окружён несколькими периметрами безопасности со строгой пропускной системой, но в качестве компенсации был наделён снабжением повышенного качества и автономной телефонной сетью особого уровня. Многие немецкие инженеры на «Висмуте» получали образование в советских вузах. На «Висмут» из СССР приезжали самые высокие гости – космонавты Юрий Гагарин и Валентина Терешкова, нобелевский лауреат писатель Михаил Шолохов. Здесь часто бывали руководители ГДР – Вальтер Ульбрихт, Эрих Хонеккер, Вилли Штоф.

Со временем уран, который добывался в Восточной Германии, стал использоваться не только в военных целях, но и для производства топлива для мирных АЭС. Атомные станции по советским проектам были построены во всех странах, откуда СССР вывозил добытый уран – в ГДР, Болгарии, Венгрии, Чехословакии. АЭС сооружались, как тогда говорили, на взаимовыгодных условиях, что в переводе на сухой язык экономики означало, что СССР через Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) предоставлял партнёрам кредит на льготных условиях. Для этой цели при СЭВ было создано объединение «Интератомэнерго». В некотором смысле можно сказать, что СССР возвращал долги за пользование недрами братских стран в годы ядерной гонки.

В 1966 году первая атомная электростанция «Райнсберг» в Восточной Европе была построена именно в ГДР. В 1974 году на АЭС «Грайфсвальд (Норд)» было запущено ещё 5 реакторов. Кроме того, было начато строительство АЭС «Штендаль» с 2 мощными реакторами по 1000 МВт. Ни один из немецких реакторов не повторял чернобыльскую конструкцию, все они принадлежали к безопасному семейству ВВЭР. Доля атомной энергии в общем энергобалансе ГДР составляла около 30%, что соответствовало уровню высокотехнологичных стран и превышало показатель СССР.

В 1961 году генеральным директором «Висмута» был назначен Семён Волощук, с которым связаны основные достижения уранового предприятия. С древних времён известен закон мироздания, согласно которому под любым начальником, и вовсе не по сейсмическим причинам, качается стул. По статусу СП генерального директора полагалось менять каждые 5 лет. Но это небывалый казус – Волощук оказался настолько на своём месте, что каждый раз, когда подходил срок, со всех сторон неслось: оставьте нам директора! В итоге Герой Социалистического Труда Семён Волощук в должности генерального директора руководил «Висмутом» 25 лет. То есть до самого Чернобыля, когда свои посты в ураганном порядке, невзирая на заслуги и вопреки недостаткам, потеряли чуть не все директора атомной империи СССР. Герой Социалистического Труда Семён Волощук был награждён высшими наградами ГДР и Чехословакии, где он в 1950-х годах 8 лет возглавлял предприятие по добыче урана.

Всего на «Висмуте» было добыто 230 тыс. тонн урана. На первом этапе Атомного проекта, когда необходимо было разрушить монополию США на атомную бомбу, «Висмут» обеспечил более 50% поставок урана. В 1991 году, когда политические ветра изменились, СССР, несмотря на предложения немецких партнёров, отказался от продолжения добычи. Своего урана залежи скопились – куда же новую руду добывать? 230 тыс. тонн – много это или мало? На самом богатом в России Приаргунском месторождении в Забайкалье в год добывается меньше 3 тыс. тонн урана. Лёгкое арифметическое упражнение – и ясно, что не вспомнить «Висмут» добрым словом было бы чёрной неблагодарностью.

Сегодня в объединившейся Германии от прежнего «Висмута» ничего не осталось. Германия решила отказаться от атомной энергетики, постепенно закрывает АЭС. Первым делом были заколочены АЭС в Восточной Германии, хотя одна из станций была совсем новая. С 1990 года на месте урановых карьеров начата рекультивация земель, на которую из федерального бюджета выделено 7 млрд евро. Опасность представляли огромные пруды-отстойники, на некоторых могло разместиться до 300 футбольных полей. Общая протяжённость горных выработок, доходивших до глубины 2 километра, превышала 1500 километров. При санации надо было заполнить породами 55 шахтных стволов, 6 штолен, 85 скважин. Поскольку добыча часто шла методом подземного выщелачивания, когда через скважины закачивается серная кислота, которая вымывает уран и выталкивает его на поверхность, сложность экологических проблем возрастала. Серная кислота рано или поздно выйдет из недр на свет божий, а это будет пострашнее, чем встреча с горным духом Рюбецаль из немецких народных сказок.

Рекультивация крупных урановых разработок производилась впервые в мире и дала бесценный опыт. Все экологические проблемы удалось решить, прилежно выполнив программу канцлера Гельмута Коля «Цветущие ландшафты» для Восточной Германии. Идиллический тюрингский городок Роннебург, где до конца 1980-х годов велись крупнейшие разработки урановой руды, стал центром ежегодной общенациональной выставки садоводства «Бундесгартеншау-2007». Рекультивацией занимается фирма под названием «Висмут». Это последняя тень, как в «Гамлете»…

История не знает сослагательного наклонения и развивается по капризной логике, перечёркивая наши труды и ожидания. Обижаться на историю глупо, но стоит заметить, что уровень безработицы на землях, где процветал «Висмут», достигает 20%.

Бутугычаг - исправительно-трудовой лагерь, входил в Теньлаг, подразделение ГУЛАГа.

Лагерь существовал в 1937-1956 годах на территории современной Магаданской области. Лагерь известен своими смертельными урановыми и оловянными рудниками. Tак как здесь они добывали олово и уран вручную, без защитных средств. Он являлся одним из немногих лагерей, где после Великой Отечественной войны заключённые добывали уран. В состав Бутугычага входило несколько отдельных лагерных пунктов (ОЛП): «п/я № 14», «Дизельная», «Центральный», «Коцуган», «Сопка», «Вакханка».

В местном фольклоре район известен как Долина Смерти. Это название было дано этому району кочевым племенем, разводившим оленей в этом районе. Двигаясь вдоль реки Детрин, они наткнулись на огромное поле, заполненное человеческими черепами и костями. Вскоре после этого их олени заболели загадочной болезнью, первым симптомом которой была потеря меха на ногах, за которой следовал отказ ходить. Механически это название перешло к бериевскому лагерю 14-го отдела ГУЛАГа.

На 222км Тенькинской трассы на Колыме есть яркий знак предупреждающей об опасности. Да, тут есть радиация. 70 лет назад муравейником трудились тысячи заключенных. Об этом расскажу подробно. В тех местах берут свое начало ручьи «Черт», «Шайтан», «Коцуган» (черт -якут.). Неспроста давалось такое название этим местам.

На сколько все серьезно можно видеть на этой карте-схеме созданной Областной санэпидемстанцией.

Здание электростанции.

Идущий по дороге ручей постепенно превращается в глубокую реку.

Хвостохранилище перемытой породы.

Здание фабрики, как и все сохранившиеся постройки лагерей, выполнено из природного камня.

Огромную территорию ограждал забор колючей проволоки.

Все склоны близлежащих сопок изрыты разведочными траншеями.

Там где проходила дорога на Верхний Бутугычаг теперь течет ручей, в дождливые месяцы превращаясь в полноводную реку.

Развалины обогатительной фабрики.

«ОЛП № I» означало: «Отдельный лагерный пункт № I». ОЛП № 1 Центральный был не просто большим лагерем. Это был лагерь огромный, с населением из заключенных в 25-30 тысяч человек, самый крупный на Бутугычаге»
-Жигулин А.В. «Черные камни»

«Сомнений уже не было - этап собрали на Колыму.
Даже в лагерях Колыма была символом чего-то особенно грозного и гибельного. На побывавших там смотрели как на чудом вырвавшихся из самой преисподней. Таких было так мало, что их прозывали по кличке - Колыма, даже без прибавления имени. И все знали, кто это.»

В изобретательности ГУЛага мы еще раз убедились, когда с пересылки нас повезли на машинах. Обыкновенные открытые трехтонки с высокими бортами послушно выстроились вдоль трассы. Впереди у кабины отгорожена скамеечка для конвоя. А как же нас повезут - навалом? Приказали залезть в машины и выстроиться пятерками лицом к кабине. В каждой машине по десять пятерок. Набито плотно. Отсчитали первые три пятерки и скомандовали:
- Кругом!
Так стоя и поедем?.. Еще команда:
- Садиться!
С первого захода не получилось.
- Встать! Разом, разом надо садиться! Ну, сели!
Уселись, можно сказать, друг у друга на коленях, а те, что непосредственно лицом к лицу, образовали коленями между ног надежный замок, как у сруба. Мы все превратились в живые бревна. Кто и захотел бы подняться - не вскочишь, ноги даже не вытянешь. Вскоре почувствовали, как ноги стали затекать…
Горчаков Г. Н. Л- I -105: Воспоминания

Бутугычаг. Центральный лагпункт. Вот куда мы попали.
Не сразу прониклись мы угрюмостью тех мест - небольших долин, окруженных сопками, сопками, сопками без конца…
Помогая друг другу вылезти из машин, постепенно ощущая, что ноги наши все-таки живые, - мы и такой воле рады были. Тому современному читателю, которому хочется, сидя в мягком кресле, читать про то, как урки пиками выкалывали нам глаза, гвозди вбивали в ухо или как конвоиры устраивали на нас охоту, я бы посоветовал - подняться, вытянуть руки вверх и продержать их так минут хотя бы десять, не опуская. Вот после этого я могу продолжать для него свой рассказ.

Рудник, на который мы попали, принадлежал Тенькинскому горнопромышленному управлению. Вся Колыма делилась на пять районных ГПУ. Тенька находилась в стороне от главной трассы. Доезжаем до поселка Палатка на семьдесят первом километре трассы и сворачиваем влево. На сто восемьдесят первом километре от Магадана районный центр - поселок Усть-Омчуг, и от него еще северней километров пятьдесят - вот тут и будет Бутугычагское отделение Берлага.
Горчаков Г. Н. Л- I -105: Воспоминания

Колонну прибывших выстроили в зоне и с приветственной речью обратился нарядчик Бобровицкий, из каторжан. Это был блондин, с тонкими, злыми чертами лица, одетый в необычную лагерную телогрейку: повсюду пущены строчки, пришиты воротник и накладные карманы, все края окантованы кожей - это придавало телогрейке щегольской вид. Меня потом удивляло, что такие телогрейки носила вся Москва… На спине телогрейки пришит номер. Все зеки здесь носили номера.
Местные названия «Бутугычаг», «Коцуган», в переводе звучащие примерно как «Чертова долина», «Долина смерти»; прямые названия участков: Бес, Шайтан - сами по себе говорят, что это за места…
Горчаков Г. Н. Л- I -105: Воспоминания

БУР… Барак усиленного режима. Большая сложенная из дикого камня тюрьма в лагере.
Я описываю тюрьму (ее еще называли «хитрый домик») на главном лагпункте Бутугычага - Центральном. В БУРе было множество камер - и больших, и малых (одиночек) - и с цементными, и с деревянными полами. В коридоре - решетчатые перегородки, и двери камер были либо решетчатыми, либо глухими стальными.
БУР стоял в самом углу большой зоны, под вышкой с прожекторами и пулеметом. Население БУРа было разнообразным. В основном - отказчики от работы, а также нарушители лагерного режима. Нарушения тоже были разные - от хранения самодельных игральных карт до убийства.»

«Когда мороз не превышал 40 градусов, нас направляли в бригаду № 401. Такой номер имела бригада БУРа. Это были люди, отказывающиеся от работы в шахте. Не хотите работать под землей в тепле - пожалуйста, работайте на свежем воздухе. Нас - человек 15-20 выводили из зоны на место работы в конце развода. Место работы было видно издалека - склон противоположной поселку сопки. Все Бутугычагекие сопки, кроме некоторых скал, были по существу огромными горами, словно наваленными из гранитных разной формы и величины камней. Было два поста солдат: один внизу по склону, другой - вверху, метрах в ста.

Сущность работы заключалась в следующем: в переноске крупных камней. Снизу вверх. Работа была очень тяжелая - с большими камнями в руках, в потертых ватных рукавицах по обледенелым таким же камням надо было идти вверх. Мерзли руки и ноги, щеки жег морозный ветер. За день бригада № 401 перетаскивала вверх большую груду, пирамиду камней. Солдаты на обоих постах, естественно, грелись у смолистых костров. На следующий день работа шла в обратном порядке. Верхнюю кучу-пирамиду переносили вниз. А это нисколько не легче. Так в двадцатом веке оживала, реально воплощалась легенда о сизифовом труде.
Месяца за два такой работы мы жестоко обмораживались, слабели и …просились в шахту.»
-Жигулин А.В. «Урановая удочка»

Известно, что одну из решеток изъяли в местный краеведческий музей.

По всей видимости, самое теплое место БУРа, с двойной крышей и большой печью. Нары в караульном помещении отдыхающей смены.

С момента своей организации в 1937 году рудник «Бутугычаг» входил в состав ЮГПУ – Южного горнопромышленного управления и сначала являлся оловодобывающим рудником.
в феврале 1948 года на руднике «Бутугычаг» организовали лаготделение № 4 особого лагеря № 5 – Берлага «Берегового лагеря». Тогда же здесь начали добывать урановую руду. В связи с этим на базе уранового месторождения был организован комбинат № 1.

На «Бутугычаге» стал строиться гидрометаллургический завод мощностью 100 тонн урановой руды в сутки. На 1 января 1952 года численность работающих в Первом Управлении Дальстроя выросла до 14790 человек. Это было максимальное количество занятых на строительстве и горнопроходческих работах в данном управлении. Потом также начался спад в добыче урановой руды и к началу 1953 года в нем насчитывалось только 6130 человек. В 1954 году обеспеченность рабочими кадрами основных предприятий Первого Управления Дальстроя еще более упала и составила на «Бутугычаге» всего 840 человек. (Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР… - Ч. 1… - С. 206.)

Тут же брусья. Их можно встретить возле казармы охраны в любом лагере Колымы.

Эта гора обуви служит визитной карточкой Бутугычага. Возможно она появилась из разрушенного здания склада. Подобные кучи есть на месте других лагерей.

В одной из камер на стене нацарапана эта табличка, возможно кому-то служила календарем.

Лагерь «Сопка» был, несомненно, самым страшным по метеорологическим условиям. Кроме того, там не было воды. И вода туда доставлялась, как многие грузы, по бремсбергу и узкоколейке, а зимой добывалась из снега. Но там и снега-то почти не было, его сдувало ветром. Этапы на «Сопку» следовали пешеходной дорогой по распадку и - выше - по людской тропе. Это был очень тяжелый подъем. Касситерит с рудника «Горняк» везли в вагонетках по узкоколейке, затем перегружали на платформы бремсберга. Этапы с «Сопки» были чрезвычайно редки.

ОЛП Центральный сегодня…

Фото 1950г.

Дадим стране угля, хоть мелкого, но до х…я! А «уголь» был разный - и чистый гранит (пустая порода), и руда самая разнообразная. Мы катали с Володей гранит в 23-ем квершлаге на 6-ом горизонте. Квершлаг били перпендикулярно предполагаемой девятой жиле. Однажды, разгазируя после взрыва забой, я увидел, кроме гранитных камней, что-то иное - серебристые тяжелые камни кристаллического типа. Явно металл! Добежал до телефона у клети и радостно позвонил в контору. Горный мастер пришел быстро. Грустно подержал в руках серебристые камни, по-черному выругался и сказал:
- Это не металл!
- А что же это, гражданин начальник?
- Это говно - серебро! Соберите образцы в мешок и отнесите в контору. Запомните: 23-й квершлаг, пикет 6-ой.
Если серебро- говно, то что же мы добывали? Вероятно, что-то очень важное, стратегическое.
А.В. Жигулин.

На «Сопке» ничего, кроме камня, - никакой растительности, ни кедрового стланика, который порою высоко забирается, ни даже лишайника - одни гольцы. Нигде земляной дорожки не обнаружишь. Без подъема или уклона десяти шагов не пройдешь. С пятачок ровного места во всем лагере нет. Да гулять, собственно, когда… С работы - на ужин, а потом - каменные мешки еще на запоры закрывают. По лагерю гуляет только ветер собачий. Дует беспрестанно, вся разница, что другим боком повернется, - ведь высота ничем не защищена…

Снаружи стены барака каменные. Камень темный, тяжелый, мрачный. Внутри - тоже такие, никакой штукатурки, никакой побелки. В секции вдоль стен нары двойные, посредине печка железная. Дров почти не было. Хорошо, резину старую раздобудут, печку до утра кормят, ну а смрад… так к нему привыкнуть можно. А то утром проснешься - вода в кружке синим кружочком затянулась - замерзла. Кому повезет в секцию над санчастью попасть - там тепло, труба проходит. Вот только духота донимает, и клопы со всей округи, видимо, собираются. Окон не было - круглосуточно горели лишь лампочки. В промышленных районах Колымы повсюду высоковольтки, так что электроэнергии - не в сильный накал - но хватало.

Над Центральным высоко вверх вздымалась конусовидная, но округлая, не острая и не скалистая сопка. На крутом (45-50 градусов) ее склоне был устроен бремсберг, рельсовая дорога, по которой вверх и вниз двигались две колесные платформы. Их тянули тросы, вращаемые сильной лебедкой, установленной и укрепленной на специально вырубленной в граните площадке.

Площадка эта находилась примерно в трех четвертях расстояния от подножия до вершины. Бремсберг был построен в середине 30-х годов. Он, несомненно, и сейчас может служить ориентиром для путешественника, даже если рельсы сняты, ибо подошва, на которой укреплялись шпалы бремсберга, представляла собой неглубокую, но все же заметную выемку на склоне сопки. Назовем эту сопку для простоты сопкой Бремсберга, хотя на геологических планах она имеет, вероятно, иное название или номер.

Чтобы с Центрального увидеть весь бремсберг и вершину сопки, надо было высоко задирать голову. С Дизельной наблюдать было удобнее («большое видится на расстояние»). От верхней площадки бремсберга горизонтальной ниточкой по склону сопки, длинной, примыкающей к сопке Бремсберга, шла вправо узкоколейная дорога к лагерю «Сопка» и его предприятию «Горняк». Якутское название места, где был расположен лагерь и рудник «Горняк»,- Шайтан. Это было наиболее «древнее» и самое высокое над уровнем моря горное предприятие Бутугычага.

Охрана быстро набирала в весе, жирела. Неподвижный образ жизни на свежем воздухе изобилие ленд-лизовской тушенки делали свое дело.

«Кресло» возле домика охраны.

Барак делился на две половины, в каждой по четыре жилых секции - как камеры; посредине, куда с улицы вели ступени, нечто вроде вестибюля, в котором застекленная будка для дежурного надзирателя и помещение для двух огромных деревянных бочек-параш, опущенных в помост.

Лагерь «Сопка», можно сказать, не имел зоны - все было так скученно… Шмыгнуть в столовую, шмыгнуть в санчасть - разгуляться негде. Были только проходы.

Воды в лагере никакой - ни водопроводной, ни колодезной. Даже грязи никогда не бывает: если дождь или снег тает - все моментально уходит под гору. Основной источник воды - топят снег. На кухню носит бригада водоносов. Бригада немногочисленная, потому что акцептов на нее не дают, и она натаскивает только на самые-самые нужды. По слабосилке я какое-то время поработал в этой бригаде.

По двое, с бочками на плечах, ведер на шесть-восемь, мы куда-то долго шли, спускались, поднимались, перетаскавались через огромные валуны, проползали сквозь низкие туннели, скользили по узким, обледенелым тропинкам теснины… Обходили по периметру открывшуюся вдруг страшную пропасть - шагни, и конец мучениям… (Но никогда и мысли об этом не было. Никогда я не слышал ни обходном случае самоубийства). Наконец, достигали источника, пробивающегося под сводом пещеры.

Бочки для воды тоже, верно, делал кто-то из породы того цыгана, который дружил с медведем и норовил весь лес опутать и вырвать с корнями или весь колодец выкопать, а не тащить шкуру воды. Ну, а мне - куда дружить с медведем! Я бы скорей попросился в компанию к мальчику-с-пальчику…
Можно было б и не доливать до верха, но злился напарник:
- Заругают! - боится он.
А главное, тревожит его - за недолив повар добавки не даст.
Под пригибающей тяжестью плечо горит. Одно желание - сбросить проклятую… Ноги дрожат, заплетаются, очки запотевают, замерзают, и идешь как вслепую…
Нет, не надо и лишней баланды… Недели через две сбежал я оттуда.

Голод человека трудиться заставляет, а здесь наоборот - труд голодным его делает. Прокоротаешь вечер за рукавицами допоздна, ляжешь на свои скорбные нары, голову бушлатом обернешь, чтобы своим паром согреваться, ватные брюки на себе приспустишь немного, чтобы и ступням теплее было, и впадаешь в недолгое забытье…

Окна из стеклянных банок.

Параши надо было относить в дальний угол и там выливать с обрывающегося склона. Идти приходилось спотыкаясь по неровному, и пусть на секунду, но твое плечо оказывалось выше других - вся громадная тяжесть ноши давила на тебя одного…
Можно представить, как носчики между собой цеплялись, какими проклятиями осыпали их попадавшиеся по пути…

Устроители этих параш, видно, руководствовались исправительным кодексом, где было сказано: «…не должно иметь целью причинение физических страданий и унижения человеческого достоинства».
Все лето бригады, помимо работы, таскали дрова. Ночные смены - после, а дневные до работы спускались вниз, где лежали завезенные бревна; каждый выбирал по бревешку и на собственном горбу пер его по всей крутизне прямо в лагерь. Если баланы казались жидковатыми, то тебя возвращали за другими- дрова служили пропуском в лагерь.

Останки столовой и пекарни.

Ясли-качели в вольной части.

Вольная часть вплотную находилась с зоной.

Рубильник на стене БУРа сделанный из подручных материалов.

Дрова служили пропуском в лагерь. Или другая картина: усталая бригада возвращается в зону, как вдруг дорогу перегораживает седой, с заросшим щетиной лицом лагерный староста Кифаренко, из каторжан, - значит, на бремсберге доставили продукты для лагеря: тяжелые мешки, ящики, бочки.
Хотя Кифаренко на вид лет под шестьдесят, но дуб он очень крепкий, и рука у него, все знают, тяжелая. У него всегда такое хмурое, свирепое выражение, что ни один бригадир против слова не скажет. Кифаренко боятся все.
Бригада покорно поворачивает и идет в сторону бремсберга.

В штрафную бригаду (БУР - бригада усиленного режима) меня взяли после работы. Камера находилась внизу двухэтажного корпуса, врезаясь в скалу. Первый засов висел на наружной двери здания, за ней шел небольшой коридорчик и вторая железная дверь на засове. Крепость! Двойные нары, железная печка, бадья-параша. В ту пору то была единственная бригада, где большинство составляли русские, в основном уголовники-рецидивисты. Уголовником был и бригадир Костя Бычков, крупный мужик лет под тридцать. Людей в бригаде было немного, человек семь.

Я стал умываться. Вытащил чудом сохранившееся вышитое полотенце, присланное из дома.
- Красивое, - заметил Бычков.
- Нравится? Возьми, - протянул я.
Все равно отберут. Бычков показал мне место на верхних нарах, недалеко от себя. На том блат и закончился. Штрафная (так буду называть для краткости) переживала трудную пору. На работу и с работы ходили под конвоем, иногда в наручниках (в остальных бригадах постепенно вводилось общее оцепление). В столовую не пускали - бандиты отбирали у каторжан еду, врывались в хлеборезку. Дежурные приносили пищу к нам в камеру. А на одной пайке долго не протянешь. Кое-кто из уголовников решил: если в штрафной останется человек пять, ее расформируют. Началась охота за людьми: одному на голову свалился камень, другого на выходе из штольни в темноте ударили ломом…

Бычков и те с ним, кто поумней, понимали: это не выход. Штрафная сохранится, если в ней останутся даже два человека. Она нужна для страха. И в самом аду должен быть котел, в котором смола чернее и горячей. Значит, выход один: надо работать. И превратить свои неудобства - в преимущества. Не пускают в столовую? Запугать поваров, чтобы в камеру приносили больше баланды и каши. Есть печь - значит, можно достать и дров, веток, и в камере всегда будет тепло. И еще одно - отдых и сон. Над головой у нас топот ног - бегут в столовую на вечернюю поверку, а мы уже давно спим и видим сны.
Так и вышло. Всеобщее пугало - режимная бригада помогла многим, среди них и мне, выжить. Хотя она и убивала, как в дни голодовки, о которых еще расскажу.

Тот самый БУР.

Крышка от железной бочки послужила материалом изготовления формы для выпечки хлеба.

В ту пору на Нижнем Бутугычаге горных разработок не было (имелись лишь дизельная, гараж, подсобные предприятия), на Среднем они лишь развертывались (штольня, поиск каких-то «секретных элементов»). Основное горное производство сосредоточилось на Верхнем Бутугычаге - на «Горняке». Там в штольнях и разрезах добывался кассетерит - «оловянный камень» - руда олова.
Разработка жил велась в открытых разрезах и штольнях. Бурение - взрыв - уборка породы и очистка забоя - и новый цикл. Мы, горные бригады, грузили породу в вагонетки и отправляли на обогатительные фабрики «Кармен» (женская) и «Шайтан». Там порода дробилась и промывалась.

«Горняк» убивал своим климатом. Представьте украинцев, привыкших к довольно теплому климату, и бросьте их в морозы, доходящие до 60 градусов, в беспощадные северные ветра, выдувающие последние остатки тепла из ватной одежонки. К тому же ее в первый год невозможно было просушить - украдут! Попробуй, найди потом портянки или рукавицы. Да их и искать никто не будет. А в мокрых чунях или портянках - верное обморожение, сгниешь заживо. Холод донимал и в камерах. Иван Голубев, простая русская душа, как-то уже в годы, когда на каторге смягчился режим, признался: «Впервые нынче отогрелся. А то, веришь, не мог ни кувалдой, ни баландой отогреться, дрожал весь».

Верно, изыскатели, проходившие здесь, были мрачные парни - они назвали обогатительную фабрику «Шайтан», речушки - Бес и Коцуган, что по-якутски тоже означает «черт». Даже ключ у подножия сопки наименовали далеко не эстетично - Сопливый.

А вот по долине по эту сторону сопки проходили, видно, романтики. Речушку, на которой стала обогатительная фабрика, назвали Кармен, лагерный женский пункт - «Вакханка» (не шибко грамотные каторжане называли ее для себя понятнее - Локханка), а саму долину - долиной Хозе.

Так мы разговаривали. Тут же крутился один шустрый мужичонка. Он спросил: «А где тут море? А материк - Якутия?» Я показал и еще подумал: «Какой любознательный!» Об этом «любознательном» вспомнил много позже в штрафной бригаде, когда размышлял - за что я попал сюда? Оказалось - «склонный к побегам». А заложил - вот тот шустрый мужичонка, любитель географии.

В ту зиму, как мы трое прибыли на Бутугычаг, на Сопке мерли каждый день. Мертвецов проволокой или веревкой цепляли за ноги и тащили по дороге. Кладбище было расположено за лагпунктом «Средний Бутугычаг», недалеко от аммонального склада. Удобно - не надо далеко носить взрывчатку. Сухие скелеты, обтянутые кожей, хоронили на «аммоналовке» голыми, в общей яме, сделанной взрывом. В нижнем белье и в ящиках с колышком стали хоронить уже много позже.

Гибли не только «доходяги». Вспоминается Олег, бывший, по его словам, в свое время чемпионом по боксу среди юношей в Киеве. Можно представить, как он был сложён, если и сейчас выглядел неплохо. Сломленный морально, чувствуя, как уходят силы, Олег вознамерился любой ценой попасть вниз, в стационар. Отлежаться, отдохнуть. Иные ели для того мыло, грызли снег и лед, чтобы опухло горло, делали другие мостырки.

Олег работал в соседней штольне откатчиком. Он лег на рельсы возле вагонетки, сказав, что нет сил двигаться. Его пытались поднять пинками и прикладами - бесполезно. Тогда, избив, вынесли и бросили в ледяную лужу у устья штольни. С карниза капали и лились струйки тающего снега и воды. Олег продолжал упорно лежать - полчаса, час. Он добился своего - ночью поднялась температура, и его свезли в больницу. Там он и умер от воспаления легких. «Перестарался, переиграл», - сказал со вздохом его приятель.

«Горняк» убивал тяжелейшей, изнуряющей душу и тело работой, вагонеткой и лопатой, кайлом и кувалдой. Ночи не хватало, чтоб отдохнули кости и мышцы. Кажется, только заснул - и слышатся удары о рельс и крики: «Подъем!». Убивал вечным недоеданием, когда кажется, что начинаешь есть себя, свои потроха, отощавшие мышцы.

«Горняк» убивал цингой и болезнями, разреженным воздухом. Говорили, что не хватает всего нескольких десятков метров высоты, чтобы вольнонаемным дополнительно к северным надбавкам платили еще высотные. Наконец, «Горняк» убивал побоями - прикладом винтовки, палкой надзирателя, лопатой и кайлом бригадира (иной бригадир уже не бил сам, заимев подручных - «спиногрызов» или «собак»).

Пронесся слух: готовится этап на «Горняк». Завтра комиссовка. О «Горняке» говорили со страхом и ужасом. Не только те, кто уже побывал на нем, но и те, кому еще предстоит испить сию горькую чашу. Неведомое всегда страшнее. Вечером я увидел странную картину. Трое земляков, спуская кальсоны, по очереди осматривали друг у друга задницы (простите, как приличнее - зады?). Слышалось то ободрительное: «Ще отдохнешь!», то со вздохом: «Пожалуй, на Сопку».

Назавтра утром я увидел вчерашнее в большем масштабе. Держа за пояс кальсоны, каторжанская очередь медленно двигалась вперед. Представ перед столом медицинской комиссии, поворачивались и обнажали задницы. По ним местные эскулапы определяли, кто чего стоит: «Гор.» или «стац.», в зависимости от того, насколько сини и тощи задницы. Так что от врачей требовался определенный навык, а если хотите, то и искусство диагностики. В институтах того не проходили.

Прошло еще недели две. Настал черед и мне показывать свой зад. Видно, он показался эскулапам достойным «Горняка», и я загремел в этап. Шли все вверх и вверх «по долине без ягеля», а потом и совсем круто - на сопку. Лагерь представлял из себя два больших двухэтажных здания, где нижний уходил в сопку, затем столовая, вышки… До конца рассмотреть не успел, так как получил сильный удар и свалился на камни. Над собой услышал: «Что головой крутишь? Бежать собрался?».

Оказывается, надзиратели и конвой здесь отрабатывали удар ребром ладони по шее. Надо было бить так, чтобы у каторжника сразу отбивало памороки и он валился наземь. К тому же на мне была совсем новая одежда, и надо было сразу дать понять новобранцу, куда он попал. Не к теще на блины. Казалось, надзиратели и охрана, все начальство люто ненавидят клейменных номерами людей. Били без повода, чем попало, сбивали с ног и пинали, хвалясь друг перед другом - мы патриоты! Вот только почему-то не рвались на фронт.

Но вот другой случай. В штрафной бригаде я познакомился с Уразбековым. Он был смугл и темноглаз, откуда-то из Средней Азии или с Кавказа. По-русски говорил хорошо, был начитан. Возможно, партийный или научный работник.

Не могу так жить! Не хочу превращаться в скота. Лучше наложить на себя руки, - как-то вырвалось у него.

Как? У нас нет веревки на штаны, не то, что повеситься.

Вот и я думаю: как?

У тебя есть близкие? - спросил я.

Мать. И еще жена, дети, если не забыли. Лучше бы забыли. Но все равно спасибо им за все на свете. Голос Уразбекова потеплел.

Ну вот, видишь. Надо жить. Сказать тебе одну мысль? Загадывать на год глупо. Но на месяц можно, пусть на день. Утром скажи себе: хватит у меня сил дожить до обеда? Дожил - и ставишь новую цель: дожить до вечера. А там - ужин, ночь, отдых, сон. И так - от этапа к этапу, ото дня ко дню.

Любопытная теория! - задумался Уразбеков. - В ней что-то есть.

Конечно, есть! Ты же не ставишь перед собой масштабную цель: допустим, пережить зиму. А вполне реальный рубеж - три-четыре часа. А там день и еще день! Надо только собраться.

Заманчиво! Такое может прийти в башку только бывшему смертнику.

Все мы смертники в отпуску. Попробуй! Прошло недели две. В тот день я не был на работе - зашиб руку. В полдень дневальный Шубин, отнеся бригаде обед, сообщил:

Уразбекова застрелили!

Поднялся на борт ущелья, шагнул за дощечку «Запретная зона», сказал: «Ну, я пошел, боец!» Тот вскинул винтовку: «Куда? Назад! Стой!» А Уразбеков идет. Ну, боец и выстрелил. Сперва вроде в воздух, а потом в него. А может, и наоборот.

Вздохнули: неплохой был парень. Безвредный. А вот боец за бдительность отпуск получит. И спирт.

На «Горняке» понадобилось восстановить заброшенную штольню. Устье ее и рельсовый путь были завалены обвалившейся породой - крупными глыбами и камнями. Механизмы из-за крутых подъемов и спусков подвезти к штольне не могли. Одна бригада, другая пробовали расчищать вручную - не хватило сноровки. Что делать? Горел план. Тогда наш бессменный надзиратель предложил горному начальству: «Попробуем моих бандитов, а?» Так нас запросто называли - не оскорбляя, а будто это само собой разумеется. Начальство засомневалось, потом махнуло рукой: «Давай».

Утром нас привели к штольне, расставили оцепление. Спросили:
- Ну, как, откроете штольню?
- Попробуем. Только охрану подальше уберите. И так насмотрелись. И еще одно условие: как расчистим завалы - так и пойдем в лагерь. Не дожидаясь конца смены.
- Лады.
Ох и вкалывали же мы в этот день! Даже сам Костя Бычков и его подручные Михайлов и Уркалыга не утерпели и брались за самые крупные глыбы. Их сталкивали с круч дрынами и ломами, разбивали кувалдами, грузили в вагонетки с помощью «живого крана». Последний был нашей выдумкой. Один или двое вставали на колени, и им на спины укладывался камень-негабарит. Затем людям, ухватив за руки и плечи, помогали встать и общими усилиями заваливали камень в вагонетку. Вот так!
Безудержный азарт овладел всеми. Было в том что-то буслаевское, раскрепощенное. Куда-то в сторону ушла каторга.

Все! Мы закончили расчистку на два часа раньше, чем прозвучит удар о рельс, возвещающий конец работы. Нагрузили пару вагонеток породы и выгрузили в отвал. Пробный рейс - в знак того, что штольня распечатана, готова к действию. Нам пообещали премию - по полбуханки хлеба на человека и пачка махорки. В лагерь мы не пошли. Попросили, чтобы хлеб и махорку принесли сюда. Потом стояли и курили, глядя вниз. С площадки открывался широкий обзор - лагерь, бремсберг и фабрика «Шайтан», долина к Среднему Бутугычагу. Два часа свободы!
Даже черт не нашел бы места лучше для каторги, чем Сопка. Безжизненно голые вершины, как на Луне. Жесточайшие морозы и ветер выжигали все живое - травы и людей. Деревья, даже кустарник, здесь не росли.

Мало чем отличался карьер Бутугычага от медного карьера КАРЛАГа. Муравейник из людей, так часто его описывали в воспоминаниях.

Мех. цех. Как будто, только вчера ушли рабочие, оставив инструмент.

Природные скалы усугубляют весь трагизм сдешних мест, безмолвные свидетели былых времен.

Ну и конечно же брусья.

(Visited 1 373 times, 1 visits today)

За помощь в подготовке этого материала.

Имеются ли еще какие-либо доказательства, что останцы, столбы – это массы от сгущения отходов при древней добычи металлов путем скваженного подземного выщелачивания? Кроме возможных пещер под ними? Оказывается, некоторые подобные останцы располагаются на месторождениях урана.

Заброшенные урановые рудники Чукотки. Шахта рудника идет прямо под останцы!


Останцы расположены на некоторых холмах. Возможно, внутри них есть пещеры и еще осталось некое количество урана. Подсказка геологам. Или они знают про эту взаимосвязь?

Кекуры или столбы выветривания как их здесь называет геология

Конечно, останцы находятся не на всех холмах и что-то осталось и человеку. Бараки лагерного рудника. Видны отвалы от подземной выработки, произведенные заключенными.

Карта высот. Обратите внимание, сколько там расположено мест с останцами!

Старая фотография ЧАУНЛАГа - урановый рудник

Рудник 62 км. (разв.) ОЛП Чаунлага

Качественные съемки бывших урановых объектов Чаунлага (Чукотка, 70 км северо-восточнее Певека):

Чаунский ИТЛ (Чаунлаг, ИТЛ Упр. п/я 14) Дальстроя ГУЛАГ функционировал с августа 1951 г. по апрель 1953 г. Максимальное число одновременно работавших там заключенных достигало 11000 человек. Чаунлаг был основан для разработки месторождения урана, обнаруженного в 1947 году.

Первый уран в СССР стали добывать ещё в 1920-е г.г. в Таджикистане. Первый промышленный реактор под Челябинском запустили в 1948-м. Первый атомный взрыв в Казахстане произвели в 1949-м. А здесь, восточнее Певека, разработка началась только в 1950-м. Очевидно, что на самом деле певекский уран не мог быть сырьем для первых курчатовских испытаний. Скорее - для первых советских серийных атомных боезарядов, которые начали производить в 1951-м.

Рудник 62 км. ОЛП Чаунлага. Кекуры.

Окрестности «Восточного» рудника. На заднем плане гора похожа на гигантский отвал-террикон. Возможно, применяли разные технологии, как и мы сейчас?

Вид с вертолета на рудник "Восточный".

Кекуры

Очень похоже, что эти современные отвалы находятся на месте гигантских древних

ОЛП "Восточный" . Разрушенные бараки на фоне кекур и отвалов.

В начале 1950-х гг. объёмы добычи урана в Дальстрое последовательно росли. За 1948-1955 гг. Дальстроем было добыто около 150 т урана в концентрате. Но себестоимость местного урана была довольно высокой, постоянно превышала плановую. В 1954 г. себестоимость 1 кг уранового концентрата по Дальстрою составила 3774 руб. при плановой в 3057 руб. Среднее содержание на Северном было 0,1 процента. Это, примерно, на тонну руды - килограмм урана. В те годы и небогатые руды шли в дело. Но даже тогда такие месторождения называли мелкими, а сейчас это даже не считается месторождением. Так, рудопроявление. А крупные месторождения были в Румынии, наши же открыли, и оттуда много урана возили, потом из Германии.

В связи с массовой амнистией заключённых работы стали постепенно сворачиваться. В течение 1956 г. последние уранодобывающие объекты Дальстроя на Чукотке, были ликвидированы.

Еще фотографии этих мест:

Отвалы породы среди кекуров. Значит и здесь добывали уран прямо под ними

А здесь прослеживается даже какой-то смысл в их расположении

Подобное место где соседствуют останцы с урановыми рудниками - не единственное.

Колыма. Урановый рудник «Бутугычаг»

Колыма. Заброшенный урановый рудник. Снова останцы, мегалиты. Связь определенно с добычей урана есть. Не с современной добычей. А с прошлой, более масштабной. Мы добывает на старых бедных рудниках после кого-то. Доедаем объедки.

Останец и современные отвалы

С момента своей организации в 1937 году рудник «Бутугычаг» входил в состав ЮГПУ – Южного горнопромышленного управления и сначала являлся оловодобывающим рудником.
в феврале 1948 года на руднике «Бутугычаг» организовали лаготделение № 4 особого лагеря № 5 – Берлага «Берегового лагеря». Тогда же здесь начали добывать урановую руду. В связи с этим на базе уранового месторождения был организован комбинат № 1.
На «Бутугычаге» стал строиться гидрометаллургический завод мощностью 100 тонн урановой руды в сутки. На 1 января 1952 года численность работающих в Первом Управлении Дальстроя выросла до 14790 человек. Это было максимальное количество занятых на строительстве и горнопроходческих работах в данном управлении. Потом также начался спад в добыче урановой руды и к началу 1953 года в нем насчитывалось только 6130 человек. В 1954 году обеспеченность рабочими кадрами основных предприятий Первого Управления Дальстроя еще более упала и составила на «Бутугычаге» всего 840 человек.

А не кажется ли Вам, что на заднем плане более древние отвалы?

Склоны этих холмов состоят из такого мелкого курумника. Ну, чем не отвалы отработанной породы? Эрозия разрушает породы в песок и пыль, а не в мелкий и не очень камень.

Если не сообщить, что это якобы природное, то вполне сойдет за насыпи пустой породы

Слоистые останцы на заднем фоне

В заключении, добавлю информации про скважинное подземное выщелачивание (СПВ):

Привычный способ добычи урана заключается в извлечении руды из недр, её дроблении и обработке для получения искомых металлов. В технологии СПВ, которая также известна как добыча растворением, порода остаётся на месте залегания, по площади месторождения прокалываются скважины, через которые потом прокачиваются жидкости для выщелачивания металла из руды. В общемировой практике в процессе СПВ используются растворы на основе кислот и щелочей, однако в России, так же, как в Австралии, Канаде и Казахстане, последние не применяют, отдавая предпочтение серной кислоте H2SO4. Добыча радиоактивного металла в нашей стране ведётся традиционным шахтным способом и современным методом скважинного подземного выщелачивания (СПВ). На долю последнего уже приходится более 30% от общего объёма добычи.

Основную роль в процессе скважинного подземного выщелачивания играют насосы. Они используются уже на самой первой стадии – откачивания грунтовых вод, в которые потом добавляются кислый реагент и окисляющий компонент на основе перекиси водорода или кислорода. После при помощи скважинного оборудования раствор закачивается в геотехническое поле. Обогащённая ураном жидкость поступает в добывающие скважины, откуда вновь при помощи насосов отправляется на перерабатывающую установку, где в процессе сорбции уран оседает на ионообменной смоле. Затем металл отделяется химическим способом, суспензия обезвоживается и осушается до получения конечного продукта. Технологический раствор вновь насыщается кислородом (при необходимости – серной кислотой) и возвращается в цикл.

Источники:
http://wikimapia.org/11417231/ru/Рудник-62-км-разв-ОЛП-Чаунлага
http://www.mirstroek.ru/articles/moreinfo/?id=12125
***

И еще один пример, но с другого места. Обратите внимание на детали этой фотографии с полистратной окаменелостью деревьев:

Не исключено, что отработанную породу по технологии СПВ заливали сразу в лесу (если рассуждать по теме подземного выщелачивания металлов). И к потопу это не имеет отношение. К сожалению, место не знаю.